Стоит всего на несколько километров отъехать от Киева по житомирской (как, впрочем, и по любой другой) трассе — и вы тут же, причем в самых живописных местах, начинаете натыкаться на не менее «живописные» свалки. По этому поводу не так давно сам министр экологии Сергей Курыкин горестно сокрушался: Киевщина уже утонула в отходах! Но в целом это общеизвестная, ставшая уже привычной, картина родных ландшафтов, характерная для всей страны, — от столицы до самой отдаленной глубинки.
Вроде бы и нет у нас недостатка во всевозможных контролирующих и карательных инстанциях (их насчитывается около десятка); на Киевщине, в частности, в некоторых городах уже не первый год функционирует так называемая экологическая милиция. По данным Минэкологии, только в прошлом году по предписаниям региональных экологических инспекций было ликвидировано 12848 «несанкционированных» свалок. Но положение дел это вовсе не меняет. Поэтому, как очевидная для всех нас, мусорная «сыпь» является всего лишь внешним симптомом поразившего страну тяжелейшего недуга, который получил название «свалочный кризис».
«ПОКОЙНИК» ХОРОНИТ СЕЛА
На сегодня в Украине уже накоплено более 25-и миллиардов тонн отходов. Их общий объем превышает 50 миллиардов кубометров, почти треть из которых — так называемые твердые бытовые отходы (ТБО). Это огромное, беспрерывное, постоянно возрастающее производство, ежесуточно отправляющее по сотне полновесных эшелонов своей продукции… на свалки. Скажем, только Киев ежедневно «производит» более 10 тыс. кубометров ТБО. И хотя отходы — это, образно говоря, даже не вещество, а наше искусство… смешивать полезные вещи для превращения их в отбросы.
Этот процесс начинается обычно на кухнях, в мусоропроводах, и поначалу выглядит хотя и неприглядно, но довольно безобидно. Это уже потом, когда наша «продукция» по нескольку дней не увозится из дворов, мы воротим нос от переполненных мусорных баков… Но главная беда начинается тогда, когда ручейки ТБО стекаются на свалки, именуемые (очевидно, для пущего благозвучия) санитарными полигонами. Здесь количество действительно перерастает в качество, несущее угрозы, сопоставимые, по мнению некоторых исследователей, с последствиями Чернобыльской катастрофы.
Не так давно на карте Киева фактически перестал существовать как жизненное пространство небольшой поселочек Пирогово. Его попросту стерла с лица земли расположенная неподалеку старая свалка ТБО. Свалку давно закрыли. Но она продолжает жить своей жизнью, вследствие чего и грунтовые воды, и сама почва в этой музейной (!) зоне оказались отравлены ядовитыми «выбросами» похороненного мусора. Город вынужден был изыскивать жилой фонд для отселения около трехсот человек (не все еще даже переселены), из городской казны пришлось выделить четыре миллиона гривен на компенсации потерпевшим. Тем не менее бывшая свалка все так же остается очагом экологической угрозы, требуя при этом все новых и новых финансовых вливаний.
Причина до банальности проста: захоронив в свое время здесь отходы, сейчас город получает обратно их в «концентрированном» виде. Продукты разложения под воздействием атмосферных осадков превращаются в так называемый фильтрат — раствор всей той, простите, гадости, которая здесь заложена. А надо отметить, что само название — ТБО, не совсем точное. Кроме собственно бытовых, на свалки по сей день, как и прежде, отправляют (вопреки всем нормам) также промышленные отходы; мусор, собранный по больницам, диспансерам, аптекам… В итоге фильтрат получается очень крепким, это настоящая гремучая смесь, грозящая заражением среды обитания, — вплоть до возникновения эпидемий. Причем бороться с ней чрезвычайно трудно. Хотя столичные власти и призвали в последнее время на авральное решение этой проблемы и «домашних» ученых, и специалистов зарубежных фирм, однако на практике все сводится… к «вычерпыванию» накапливающегося фильтрата, который затем «Киевспецтранс» вывозит на другую свалку — полигон №5, расположенный в Обуховском районе Киевщины.
Этот полигон, кстати, считается единственным в стране, обустроенным в соответствии с действующими санитарно-экологическими нормами. В прошлом его не раз закрывали, но за последние два года сюда были вложены десятки миллионов гривен. Прежде всего решалась задача локализации накапливающегося фильтрата (сам «процесс» остановить невозможно). Но эта сверхзадача так и осталась нерешенной. Хотя в Киеве и утверждают, что из зоны свалки «просачивается» на прилегающие территории не более 3— 4 процентов (?) от общего объема ядовитой жижи, тем не менее в окрестных селах вода в колодцах уже отравлена, опасна для здоровья. И это не просто предостережение санэпидслужб. В селах Киевщины, расположенных вблизи зон свалок, уже в течение пяти лет регистрируется рост специфических инфекционных заболеваний, в том числе и вспышки вирусного гепатита. По мнению главного государственного санитарного врача Киевской области Галины Гринчук, столичный полигон захоронения ТБО уже сегодня реально угрожает самому существованию, по меньшей мере, сел Креничи и Пидгирцы, а земли по периметру свалочной зоны фактически мертвые уже в радиусе около 200 метров. Так «покойник» — столичные отходы — продолжает «хоронить» села.
В целом по Украине, как считают в Киевском институте гигиены и медицинской экологии, ситуация не менее сложная. В стране действуют более 700 зарегистрированных свалок, то бишь полигонов ТБО. Но почти на 80 ипроцентах из них не соблюдаются требования экологической безопасности (прежде всего по части фильтрата). Кроме того, приблизительно такая же часть «узаконенных» полигонов уже почти исчерпала свои возможности для захоронения отходов. «Производство» их тем временем вовсе не уменьшается, а наоборот, с каждым годом растет как минимум на 1 процент.
НЕ ЗАКОПАТЬ, ТАК «ПОДВЕСИТЬ»…
Это, по большому счету, даже не кризис, а тупик. Несмотря на понимание (на всех уровнях) того, что происходит, города, предприятия (токсичные отходы!) продолжают отравлять страну. Свалки, с учетом «омертвления» окружающих территорий, отхватили уже сотни тысяч гектаров.
Создавались они в свое время, как правило, без каких-либо проектов, по указующему персту местной номенклатуры. И только в 1998 году наконец был принят Закон Украины «Об отходах». Но и он по сегодняшний день практически не работает: нет финансов… Впрочем, горький опыт — и нынешний, и прошлый — свидетельствует о том, что на самом деле проблема не в недостатке средств, а в целесообразном их использовании.
Впервые за все прошлое столетие проблема отходов в нашей стране (тогда еще СССР) всерьез рассматривалась в начале восьмидесятых. Были даже приняты правительственные решения, по итогам которых Украине досталось пять мусоросжигательных заводов, закупленных за рубежом. Один из них, по иронии судьбы, сам попал в «отходы» — так и не был смонтирован. В дальнейшем в числе работающих значились только три, а на сегодня фактически эксплуатируется (на четверть проектной мощности) лишь Киевский МСЗ «Энергия»… Но тогда, двадцать лет назад, мусоросжигание считалось чуть ли не единственной альтернативой ущербным свалкам.
Сказывалось влияние Запада. Ведь в США, например, к тому времени уже действовали десятки «печей» (по терминологии самих американцев). Кстати, лезть на эти «печи» их вынудил все тот же «свалочный» кризис — необходимо было (как сегодня и у нас) закрывать около восьмидесяти процентов свалок. Аналогичную ситуацию пережила тридцать лет назад и Европа, также наладив впоследствии массовое мусоросжигание. Отсутствие возможностей отвода земель под традиционные свалки (тем более, что у наших западных соседей каждый гражданин мог обратиться по этому поводу в суд) вынуждало избрать и совершенствовать именно этот способ уничтожения не подлежащих утилизации отходов. И в конце концов европейцы, а также японцы весьма преуспели в развитии МСЗ-промышленности. Преуспели настолько, что наши специалисты, побывавшие в Австрии, Дании, Нидерландах, привезли оттуда сплошные восхищения. Появились и в Украине ярые сторонники строительства МСЗ. На состоявшемся не так давно заседании «круглого стола» Совета старейшин энергетиков Украины была даже принята рекомендация (чуть ли не директива) киевским властям — «изучать и совершенствовать» технологии мусоросжигания.
Впрочем, в горадминистрации и без сторонних рекомендаций столичный МСЗ «Энергия» поддерживали. В частности, «Энергию» влили в «Киевэнерго», подпитали финансово (около 6 млн. гривен). И завод, находясь в состоянии перманентной реконструкции, продолжает жечь все, что привезут. А вот везут сюда (в отличие от западных «чистых» МСЗ) все ту же смесь, что и на свалки, — мокрую, «многокомпонентную», иногда даже со взрывчатыми предметами. Именно поэтому об освоении проектных мощностей на «Энергии» даже не мечтают. И хорошо делают!
Все дело в том, что на Западе (особенно в США) мусоросжигание в последние годы признано еще более опасным, чем обычное захоронение отходов. Одним из главных преимуществ МСЗ считалось то, что сжиганием удается весьма значительно уменьшить объем отходов, подлежащих захоронению. Но вот недавно суд в Чикаго признал золу из МСЗ… токсичным веществом. И если раньше средний американец платил за вывоз и захоронение одного кубометра отходов в среднем от 80 долларов, то теперь эта сумма может резко возрасти, так как захоронение токсичных отходов примерно на порядок дороже. Если и в других штатах будут приняты аналогичные решения, американские МСЗ ждет банкротство.
Это, конечно, их проблемы. Тем не менее, касаются они и нас. Встревоженные производители «печей» (а это многомиллиардные обороты) лихорадочно ищут потребителя. И находят. На состоявшемся, например, не так давно заседании правительства Москвы, специально посвященного проблеме отходов (не менее острой, чем у нас), мэр белокаменной категорически заявил, что надо брать курс на… мусоросжигание. Все остальные программы управления отходами были просто отвергнуты.
Не дай Бог, наши власти по привычке последуют этому примеру. Американцы ведь не зря запаниковали. Несмотря на то, что у них сжигают не «все, что привезут» (50% меди, например, здесь берут для промышленности именно из отходов), в Массачусетсе, например, установили, что местный МСЗ «выбрасывает» за год 19 тонн ртути, которая, как известно, имеет свойства накапливаться и мигрировать. Специальные исследования показали, что МСЗ неизбежно «производят» также диоксины (о которых в период развития отрасли никто еще и не подозревал). Собственно, когда «печам» устроили «допрос» с пристрастием, оказалось, что массовое мусоросжигание еще более опасно, чем обычное захоронение ТБО. Во втором случае беду мы хоть закапываем в землю (в подарок потомкам), а при сжигании — прямиком отправляем «помойки» в небо. Такая вот альтернатива.
ИЗ ТУПИКА — В ТУПИК
Самый простой выход из «свалочного» кризиса — конечно же, сокращение «производства» отходов. Что нам вряд ли в ближайшее время доступно. В начале этого года, например, в УСПП состоялось «общественное чтение» будущего кодекса (!) об отходах, с тревогой говорилось о том, что из почти одного миллиарда тонн отходов, образуемых в промышленном и жилищном секторах, перерабатывается всего лишь десятая часть (если бы). Особо отмечалось, что в кодексе впервые «на государственном уровне» предложен принятый во всем мире принцип: «кто загрязняет, тот и платит»… Хорошее состоялось чтение. Но как скоро «прочитанное» сможет быть усвоено обществом? К тому времени, действительно, по образному выражению Сергея Курыкина, мы в тех отходах и утонем. Времени, собственно, нет. Необходимо делать выбор.
Наиболее умеренные ученые, специалисты в области управления отходами, считают, что ни в коем случае нельзя делать «резких движений». Руководитель департамента Минэкологии Евгений Маторин, в частности, убежден, что главное на этом этапе — максимально приводить в порядок существующие полигоны отходов, принципиально изменить подходы к организации их потоков — начиная непосредственно со сбора, саночистки. Несколько шире склонен рассматривать проблему директор НИИ городского хозяйства академик Геннадий Щербина. По его мнению, беспредметна сама постановка вопроса об «альтернативах» — все должно увязываться комплексно: то, что является сырьем, надо перерабатывать, самую опасную часть отбросов следует немедленно сжигать, а остальное (уже в меньших, естественно, количествах) хоронить на полигонах. Но они действительно должны быть полигонами…
И вряд ли что-то в этой формуле вызывало бы возражения, если бы не маленький такой пустячок.
Думать, как известно, надобно локально, а действовать глобально. И в первую очередь это относится к решениям по такой проблеме, как управление отходами. Особенно в нашей нынешней ситуации. Но все обстоит как раз наоборот. Мусор, полигоны, да и сам киевский МСЗ — собственность коммунальная, и ответственность за положение дел в отрасли по закону об отходах «отправлена» на тот же уровень. Получается — думай, как хочешь, а действовать можешь только «локально». Вроде бы и программы неплохие (для чтений) наработали в прошлом столетии на общегосударственном уровне, а принципиальные решения принимать некому. Более того, порой душатся на корню даже самые перспективные идеи, способные радикально решить проблему.
Речь даже не о том, что мусор наш упрямо не хотят «отдавать» предпринимателю, при том, что во всем мире это весьма процветающий бизнес, практически не подверженный спадам производства. Но это разговор отдельный. Беда в том, что, похоже, блокируются (причем на правительственном уровне) новые технологии, которые уже признаны и успешно применяются в той же Европе, но еще не известны в Украине. С этими технологиями, собственно, не стремятся даже ознакомиться в высоких чиновничьих кабинетах.
В этом году в Киевском институте «Укргипробум» разработали несколько проектов, в соответствии с которыми в качестве главных действующих лиц на свалки выводились не только традиционные бульдозеры, а прежде всего сортировочные и брикетировочные комплексы. Принцип новой организации работы полигонов, становящихся действительно предприятиями, довольно прост: после предварительной сортировки ТБО их (уже в существенно уменьшенном объеме) брикетируют, получая при этом практически сухие и твердые, как дерево, «кубики». Эти «кубики» и закладывают на вечное хранение. По специальной технологии, гарантирующей, что никакой фильтрат никогда не будет проникать ни в почву, ни, тем более, в грунтовые воды. Кроме того, брикетирование «ужимает» объем отходов как минимум в пять раз (после нашей «Энергии» объем золы бывает большим). И при этом новая технология не требует таких колоссальных затрат, как то же мусоросжигание. И все есть для ее внедрения. Проекты уже готовы. Нет согласия… Минздрава.
— Мы готовы выполнить любые требования главного санитарного ведомства страны, но там даже не захотели вникнуть в суть вопроса, — с горечью констатирует главный инженер проекта «Укргипробума» Борис Темкин.
Увы, его призывы «вникнуть» пока так и остаются гласом вопиющего в пустыне. Правда, «Укргипробум» сегодня уже не одинок. В отличие от Москвы, Киев, похоже, делает выбор в пользу сортировочно-переработочных технологий. Определяются площадки, изыскиваются средства на проектирование и строительство принципиально новых для Украины комплексов… Но пока точно так же, как «Укргипробум» и его партнеры, столица наталкивается на те же барьеры. Удастся ли их преодолеть? Или сознательному отравлению будущего суждено продолжаться в Украине еще с десяток лет?
