Через несколько месяцев в Украине завершится проект Фонда народонаселения ООН «Исследование демографических факторов социальных изменений». По его результатам станет известно, сколько украинцев проживает за чертой бедности. По предварительным прогнозам Института демографии и социальных исследований, число таких лиц может составлять 10—12% от общего количества населения. Больше всего среди них будет молодых семей, которые воспитывают двое или более детей.
Как объясняют в институте, причиной этого является существующая система льгот и социальная политика, направленная большей частью на повышение пенсий и социальных выплат и не рассчитанная на поддержку молодых семей. А именно они больше всего рискуют попасть в категорию бедных. Социальные выплаты при рождении ребенка, которые якобы должны поддерживать молодую семью на начальных этапах, по мнению специалистов, помогают только в первые годы жизни ребенка. А потом государство не предусматривает для них никаких социальных гарантий. Если не изменить систему льгот в пользу молодых семей, число бедных в Украине ежегодно будет расти, особенно в условиях экономического кризиса, убеждены специалисты. О том, как нужно изменять социальную политику государства, какая связь существует между демографической ситуацией и уровнем бедности, «Дню» рассказала кандидат экономических наук, заведующая отдела исследований уровня жизни населения Института демографии и социальных исследований Людмила ЧЕРЕНЬКО.
— Людмила Николаевна, какая взаимозависимость между уровнем бедности в Украине и демографическими процессами?
— Ныне, несмотря на значительное повышение показателей уровня жизни и улучшение ситуации с бедностью, сохраняется тесная зависимость между уровнем материального благосостояния семьи и ее социально-демографическими характеристиками. В целом резкое падение уровня жизни подавляющей части населения в начале 90-х годов повлияло на то, что масштаб бедности в Украине начал расти. Унаследованная с советских времен система социальной защиты не отвечала новым экономическим условиям. Попытку приблизить ее к современным требованиям путем подтягивания доходов отдельных категорий населения не носила комплексного характера и давала только временный эффект. В результате такой политики в худшем положении оказались социально уязвимые группы населения, которые не могли адаптироваться к переходным процессам. Демографические факторы объясняют большинство факторов формирования бедности, а это говорит о том, что государственная социальная политика не выполняет своих функций, т.е. перераспределение доходов происходит не эффективно. Если мы знаем, что дети — это потенциал нации, мы должны инвестировать в них, потому что именно они будут работать и зарабатывать деньги для государства. Но у нас этого нет. Пенсионеры, получая минимальную пенсию, ищут пути для дополнительных доходов, поэтому большинство из них работает, пока хватает сил, или содержат приусадебные участки. Получается, что пенсионеров нельзя назвать иждивенцами, потому что они имеют определенные доходы, пусть даже минимальную пенсию, а молодая семья получает мизерный доход. Ведь родители делят свою заработную плату равномерно на себя и детей. Если это люди, которые достигли определенного карьерного успеха, имеют высокую заработную плату, то здесь ситуация более-менее стабильная, а в семьях, где есть маленькие дети, родители — молодые и получают минимальные средства, они просто падают на дно бедности. Например, когда в семье работает один отец и имеет тысячу гривен, а мать воспитывает дома двух детей, о каком доходе можно говорить? В то же время вектор социальной политики направлен на пенсионеров, и что странно — на молодых пенсионеров, т.е. работающих в возрасте до 75 лет. Лица старше 75 лет — с высоким риском бедности, потому что у них кроме пенсии уже ничего нет, они могут рассчитывать только на государство. А молодые пенсионеры имеют более высокие пенсии, чем те люди, которые вышли на нее 20 лет назад, и при этом они продолжают работать. Поэтому получается, что наиболее обеспеченная группа населения в Украине — это молодые пенсионеры. И это не меняется в течение всего периода независимости, потому что все это время речь идет о пенсионерах, в частности, о повышении пенсий. Никто не говорит о поддержке родителей, которые пока что получают небольшую заработную плату и воспитывают детей. Это наша основная проблема в сфере бедности.
— Кого вообще можно отнести к прослойке бедного населения, по каким критериям и факторам определяют этот социальный слой?
— По национальному критерию бедности к ним относят тех людей, кто имеет 75% медианного дохода. Медиана — это доходы тех домохозяйств, которые занимают среднюю позицию в рейтинге всех домохозяйств страны, которые стоят в порядке от самого низкого дохода до самого высокого. Начиная с 1999 года мы ведем мониторинг, и этот показатель не меняется и колеблется в пределах 27—28%. Это говорит о том, что необоснованное неравенство, которое возникло в 90-е годы, осталось непреодоленным, оно стала застойным. Тогда люди заняли различные экономические ступени и до сих пор ничего не изменилось. От экономического роста все получили одинаковую долю, т.е. у десятой ступени доходы выросли на столько же процентов, что и у первой, — но не буквально, а пропорционально. Т.е. экономический рост не исправил это неравенство. Сейчас же на эти показатели влияет экономический кризис, но насколько сильно это влияние ныне судить трудно, потому что мы только получили данные за первый квартал 2009 года.
Второй критерий бедности — это прожиточный минимум, тот социальный стандарт, который является образцом для установления минимальных социальных гарантий. Он используется для проведения абсолютной черты бедности. В четвертом квартале 2008 года у нас наблюдалось, начиная с 2002 года, снижение бедности по этому критерию. Если в 2000 году это было больше 7—10%, то в 2008 — 12%. Если учесть инфляцию, то все 16%. Но данные за четвертый квартал 2008 года по сравнению с данными аналогичного периода 2007 года показали, что ситуация стабильная, т.е. бедность по абсолютной черте перестала падать. На конец 2009 года будет рост бедности по прожиточному минимуму. Это как раз из-за кризиса. Цены сейчас растут не так существенно, но они увеличились многократно в 2008 году, а минимальные гарантии — пенсии и заработные платы — выросли неадекватно к инфляции. У всех бюджетников зарплата корректируется в соответствии с ростом минималки, это 40% работающих, так же регулируются и пенсии. Поэтому у большинства населения реальные доходы существенно снизились.
— Сейчас перед выборами идут обещания о повышении прожиточного минимума, уменьшит ли это количество бедных граждан?
— Прожиточный минимум — это декларация, которая ничего не изменит. Можно установить его на уровне трех или десяти тысяч гривен, но государство не имеет возможности установить гарантии на уровне прожиточного минимума, у нас даже заработная плата сегодня не доведена до уровня прожиточного минимума. Нужно идти путем установления разноуровневых потребительских бюджетов, например, средний потребительский бюджет для среднего класса, высокого и тому подобное, можно создать их сколько угодно, но главное — это размер социальных гарантий, т.е. минимальной пенсии, минимальной заработной платы, социальной помощи. Они все зависят от прожиточного минимума, но увеличивая его, никто не гарантирует, что так же вырастут и социальные гарантии. Пока что в Украине существует проблема определения уровней бедности даже на областном уровне, потому что эти расчеты делаются по данным исследования условий жизни отдельного домохозяйства, но любые обследования имеют определенные недостатки и недостаточно репрезентативны. Некоторые регионы с небольшой численностью населения, например, Волынская или Закарпатская области, имеют очень ненадежные показатели. Мы не можем увидеть, какая ситуация с бедностью на уровне административных районов и городов областного подчинения. Поэтому несколько лет назад возникла идея при помощи данных переписи населения построить так называемую карту бедности. Большинство факторов, которые формируют бедность, объясняются демографическими факторами: наличием детей, лиц старших возрастных групп, местностью проживания и наличием хотя бы одного лица с высшим образованием. На основании данных обследования строится модель зависимости между ними, где результат — это уровень бедности на определенной территории. Если по каждому району или городу областного подчинения знать количество домохозяйств, которые принадлежат к категории бедных, можно подставить значение в модель и получить уровень бедности в каждом регионе. Так мы и сделали, но поскольку идея появилась в 2001 году, а удалось реализовать ее в 2008, публиковать данные на основе переписи 2001 года — нецелесообразно. Поэтому возникла необходимость разработать методику протяженности данных переписи на межпереписной период. Следующая перепись назначена на 2011 г., тогда можно будет построить новую карту по данным переписных листов. Если сравнивать данные карты за 2001 и 2006 годы, ситуация почти по всем регионам страны улучшилась. Исключение составляют несколько западных регионов.
— По вашим прогнозам, как будет выглядеть карта бедности после переписи в 2011 году?
— Особенность этой карты в том, что ее можно использовать практически. Но некоторые тенденции, выраженные в устойчивых показателях, нельзя распространять на всю территорию Украины. Например, в западных регионах очень много трудовых мигрантов, которые приносят 95% доходов областей. Если распространить эти данные на всю территорию государства, получится, что якобы все живут богато и хорошо. Однако на карте показано, как выглядела бы ситуация с бедностью в регионе, если в нем нет существенного влияния из вне, т.е. той же трудовой миграции. В действительности же западные регионы имеют большие уровни бедности, чем восточные, северные и центральные. В регионах внутри страны уровень бедности действительно отражается адекватно карте, в отличие от пограничных регионов, где время от времени увеличиваются потоки трудовых мигрантов. На западе намного больше детей в семьях, из-за чего риск бедности также растет, и меньше людей, которые имеют высшее образование. Так сложилось традиционно, что промышленно развитые регионы привлекали к себе людей образованных: граждане из тех же западных областей получали квалификацию и ехали по направлениям на восток. Интересная ситуация и в северных регионах, где очень низкий уровень бедности: несмотря на преобладание сельского населения здесь уровень образования высокий, но очень мало детей, поскольку здесь больше всего наблюдается старение населения и практически некому рожать.
— Как, по вашему мнению, нужно проводить социальную государственную политику, чтобы изменить ситуацию к лучшему?
— Сейчас говорить о серьезных изменениях в политике трудно по ряду причин. Одна из них — страшный дефицит бюджета, т.е. найти новые ресурсы для определенных направлений просто нереально. Взять средства у одних и отдать другим — также неправдоподобно выглядит с учетом избирательной кампании. Мы живем от выборов до выборов, и никто не хочет принимать непопулярные меры. Нужны взвешенные серьезные реформы в социальной политике, потому что до сих пор мы шли путем совершенствования еще советской системы, а это не совсем то, что надо Украине. Но можно что-то сделать и сейчас без существенных изменений и глобального перераспределения доходов в государстве, в частности, изменить систему социальных льгот. Сегодня она работает абсолютно не на бедное население. Социальная помощь не является адресной, ее получает человек, который просто оказался в той или иной незащищенной категории общества. При таком ограничении бюджетных средств мы просто не имеем права их так неэффективно расходовать. Так устанавливается принцип социальной несправедливости в государстве. Если мы выйдем из экономического кризиса, не думаю, что уровень бедности в целом по стране вырастет, но никогда не вытянем из состояния бедности семьи с двумя и больше детьми. Если каждая семья родит второго ребенка, риск бедности вырастет в 2,5 раза. Социальные выплаты при рождении ребенка помогают: если это второй ребенок, то на два года жизни, третий — соответственно на три года, а потом, когда ребенок достигает трехлетнего возраста, — ситуация заходит в тупик. Мы никогда не изменим профили бедности, если не изменим государственную политику. И то, что сейчас радуемся по поводу роста рождаемости, пока что ни о чем не говорит. Боюсь это просто временная волна и больше ничего. А с такой заботой государства о молодом поколении демографическая ситуация будет только ухудшаться.
