Украина входит в новую фазу своего политического развития, от которой зависит ее место в современной цивилизации. Но цивилизация — это не система готовых застывших ценностей. Это — процессуальное освоение всего жизненного опыта народа, учет уроков истории как фундамента современности, рассмотрение сегодняшнего дня в его историческом порождении. От электоральных решений граждан зависит сейчас то, как мы продолжим свою историю на путях построения будущего.
Практика XX столетия показала, что все проекты улучшения будущего дефектны без учета «сквозных», проверенных вековым опытом идей и ценностей народа. Поэтому французские историки группы «Анналов» выдвинули концепцию менталитета как того заряда духовного опыта и традиций, который вершит историю. Эта концепция имеет множество, в том числе противоречивых, интерпретаций. Мы будем придерживаться той точки зрения, согласно которой менталитет — это не психология сама по себе; это образ мысли, совпадающий с образом жизни . Скажем, кардиоцентризм украинского менталитета связан с православным образом жизни, в котором сердце — источник морали, индивидуальности и предвечных идей. Он обусловлен также крупным общественно-историческим движением украинских полемистов, общественным опытом олицетворения хутора как «сердечной» сферы (в отличие от рационализма города), практикой символизации власти и культуры образом «пылающего сердца», который господствовал в гербах и на театральных подмостках. Архетип Слова обусловлен практикой просветительства и украинской литературной классики, в которой слово — «меч духовный» (Л. Баранович), «алфавит мира» (С.Сковорода), «духовне кадило» (Т. Шевченко), огненный призыв (И. Франко).
Украинский менталитет, без которого безнадежно построение будущего страны, характеризуется идейным раскрытием символического ряда: «Дом — Поле — Храм». Его политическая легитимация — достойный предмет программных установок избирательной кампании.
Названый символический ряд указывает на Дом как на святую округу бытия человека, в которой он занимает центральное место, в которой, по словам Шевченко, «своя правда и сила и воля». Дом символизирует и семью, и обеспеченность личности, уровень ее зажиточности и социальной защищенности. Дом — это антропоцентрическое бытие, ниша человека в драматическом мире. Вот почему современная политика, особенно в период ее критической оценки со стороны избирателей, не может за проектами экономического и технологического обустройства экстерьера человека «на просторах Родины чудесной» оставить без должного внимания интерьер повседневного домашнего очага с его заботами и бедами.
Не менее важен в социально-политическом отношении образ Поля в украинском менталитете. Он знаменует связь природы с тем, что составляет меню обеденного стола. Образ Поля — это не обязательно степь (он может покрывать представление и о лесе, и о горах), но это, как правило, жизненный топос, поле жизни, источник богатства и ноосферной мечты украинца (его места в мире как творца блага). Образ Поля связан с архетипом земли. А украинская земля — не только почва, но и родной край, отеческий социальный ареал. Земля как этническая территория обладает, по убеждению Б. Липинского, особой энергетикой, которая влияет на душу и судьбу этноса. В ней, согласно казацкому эпосу, таится слава наших предков, величие украинской истории, обозначенной древними курганами. Освоение степи, превращение ее в поле было исторической миссией украинского народа, охарактеризованной феноменом казацкого хутора как лично отвоеванной у степного хаоса земли.
Как бы ни урбанизировалась Украина, а феномен земли остается притягательной силой украинского народа. Отрадно, что впервые в политикуме страны архетип земли получил не только экономическую, но и ментальную оценку (как это имело место в программе Народной аграрной партии).
Духовные аспекты архетипов Дома и Поля в украинском менталитете интегрируются в таком его формообразовании, как образ Храма, то есть святынь народа. К сожалению, все то, что связано с этим образом, как правило, толкуется политиками под углом зрения межконфессиональных разборок. Конечно, этого сейчас нельзя обойти. Но все же в центре святынь сегодняшнего дня находится национальная идея Украины. Как нам представляется, эта идея в конечном итоге означает построение в Украине современной цивилизации с учетом национального идеала «республики духа».
Последняя формула имеет многовековую разработку в украинской истории. С момента крещения страны, а точнее, с формированием греко-славянской православной цивилизации Украина-Русь принимает из Византии не идею «третьего Рима», а идеологию «святой земли», софийности. И автор первого литературного произведения в Киевской державе, Илларион, в своем труде «О законе и Благодати» провозглашает русичей «новым народом», призванным завершить процесс приобщения всех людей к благодати. Г.Сковорода формулирует уже идею «республики духа», имея в виду объединения в духе народов. Кирилло-мефодиевцы, а затем и И.Франко рассматривают Украину как «Нового Моисея», освободителя славян из рабства, а громадовцы конца XIX начала XX столетия связывают уже все надежды с духовным обоснованием создания независимой Украинской державы. Таким образом, духовная составляющая украинской истории столь значительна, что уравновешивает не менее важные задачи развития материального производства. К сожалению, эта духовность, характеризующая национальный потенциал развития украинского народа, не получила еще надлежащей политической оценки, сравнимой хотя бы с пропагандой социально-экономической проблематики в партийных программах. Между тем, нельзя заранее предугадать, какой ресурс — национальный или экономический — окажется решающим в выборе электората.
Конечно, ментальные ценности гражданского выбора, как и сама духовность, не сводятся к национальным архетипам. Существуют общечеловеческие принципы, которые определяют основные социальные стандарты современности. Главными среди них являются принципы свободы, толерантности, плюрализма, то есть принципы, фундирующие современное понимание демократии и цивилизованного поведения в непростых коллизиях социального развития.
Трагический опыт всей человеческой истории показал, что не существует абсолютно привилегированных социальных систем, как, соответственно, и преимущественно ценных форм собственности. Ни одна из них не привела к решению кардинальных социальных проблем: ликвидации нищеты, безработицы, преступности, проблем молодежи и обеспеченного будущего народов. Вот почему в современном обществе действует принцип плюрализма, предполагающий поиск комбинированного стандарта учета различных моделей. Уже XX столетие продемонстрировало гибель идеи универсальной правды или какого- либо ареопага окончательных решений. Социальная справедливость диктует сейчас необходимость конкурентного выбора в ситуации плюрализма идей.
В правовом поле демократического социума принцип плюрализма обеспечивает стабильность в обществе, ибо множество позиций и моделей усиливает творческий потенциал прогресса, возможность нахождения наиболее эффективных путей решения общесоциальных проблем, в том числе и вариантов консолидации. Не случайно говорят, что безделия можно достичь единственным способом, в то время как творческая деятельность предполагает множество путей осуществления активности.
Этому афоризму соответствуют и результаты математического моделирования изменяющихся систем. Оно показывает, что изменяющиеся системы дрейфуют в сторону состояний, которые характеризуются наибольшим числом путей их конституирования. Принцип плюрализма соответствует таким образом природе системного развития. Показательно, что еще в XIX веке Ф. Ницше мечтал о том, что ученые обоснуют закон, согласно которому мир одной истины саморазрушится.
Цивилизованность утверждает необходимое информационное многообразие социума и, соответственно, толерантное отношение к каждой, даже оппонирующей позиции. В условиях усложнения человеческой деятельности, когда наибольший эффект связан с максимальным финансированием и наибольшим риском, когда человечество теряет право на ошибку (поскольку может не хватить времени для ее исправления), центральным мотивом нашей общей судьбы остается практика консенсуса и компромисса нахождения баланса интересов, многомерного согласования возможных выборов. За всем этим стоит принцип толерантности как ведущее начало современной политики. Ведь в наше время человечество столкнулось с аналитикой многовариантных и нестандартных ситуаций, с потребностью оценки многих переменных, нелинейных эффектов и даже фактора неопределенности. Тем самым всякая нетерпимость, ориентация на крайние решения, пренебрежение к промежуточным позициям теряет прежний авторитет.
В современном мире вообще отсутствует четкая альтернатива абсолютно хороших и абсолютно плохих рецептов. С точки зрения толерантности решения могут быть не просто хорошими или плохими, но прежде всего удовлетворительными.
Толерантному поиску решений отвечает такое соблюдение коллективного, группового выбора, которое давало бы возможность анализа отклоняющихся, индивидуальных мнений, осознания границ выбора на материале мнений меньшинства.
Идея толерантности настолько объемна, что корректирует ситуации «ярости правоты», призывает к такому поведению, которое предполагает преодоление ложных иллюзий прежде всего в борцах за истину. Нельзя исключать того, что заблуждающийся человек может измениться, и потому решения о нем не могут быть преждевременными. Такова этика свободного социума.
Мы говорим об этике свободного выбора, ибо в современном обществе расширяется смысл принципа свободы от ее политического до нравственного аспектов. Уже Н. Бердяев утверждал необходимость формирования внутренних источников свободы личности, которые не позволяют ей быть растерзанной внешними обстоятельствами. В Украине, однако, идея внутренней и внешней свободы всегда оставалась актуальной, особенно в периоды безгосударственности. При этом возникали серьезные коллизии, как, например, противостояние позитива внутренней свободы, которую отстаивал Сковорода, и воплощения внешней воли гайдамацкого бунтарства с его печальными следствиями.
Исторический опыт разрешения подобных коллизий ставит задачу разработки механизмов взаимоперехода внешней и внутренней свободы. О таких трансформациях свободы в ее расширительном понимании сплошь и рядом свидетельствует практика наших дней. А это требует соответствующего политического осмысления. Более того, сам опыт использования принципа свободы, который накопили крупные политические партии Украины, может послужить поучительным примером в избирательной кампании.
В сущности, идея расширительного понимания свободы всегда была присуща украинскому менталитету. Казацкие традиции всегда связывали свободу не только с волей, но и честью личности, ее правом иметь честь быть свободным. Такая позиция многое объясняет в том опыте противостояния трагедиям и несчастиям, который продемонстрировала украинская история. Нам уже приходилось ссылаться на пример «Слова о полку Игореве», где, несмотря на все беды, причиненные русским землям, обретение свободы новгород-северским князем празднуется всей Русью и даже за Дунаем.
Дело в том, что проблема победы или поражения имеет более широкий контекст, нежели ситуации успеха или неуспеха. В свое время герцог Веллингтон, победитель Наполеона при Ватерлоо, высказался об этом в такой формулировке: «Если не считать поражения, то нет ничего более трагического, чем победа». Ведь победителей не судят.
В Украине, при всех трагических обстоятельствах ее истории, ментально был воплощен третий компонент в альтернативе победы или поражения — возможность оставаться непобежденными хотя бы в духе, духовно, проявить несгибаемость воли и надежды в любых ситуациях. Такую непобежденность и продемонстрировал в своем поражении князь Игорь, что и способствовало оптимистическому восприятию его похода у народа.
Можно надеяться, что в ответственный период исторического выбора своего будущего, который переживает сейчас Украина, непобежденными останутся идеи демократии, национальные ценности, принципы толерантности и свободы.
