Сегодня американский и русский президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев подпишут новый договор о стратегических наступательных вооружениях (СНВ), который предусматривает существенное сокращение арсеналов обеих стран. Какое значение это событие будет иметь для мира и Украины? Не будет ли преград со стороны американского сената и российской Думы при ратификации настоящего договора, ввиду того, что министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что Москва оставляет за собой право выйти из договора, если американская ПРО будет угрожать безопасности России? Об этом «Дню» рассказывает заведующий отделом Института мировой экономики и международных отношений Евгений КАМИНСКИЙ.
Во-первых, ответ на ваш второй вопрос нужно начинать с того, что сегодня вряд ли можно говорить в России о дуумвирате власти. С моей точки зрения, очень четко очерчивается преимущество Дмитрия Медведева, который становится лидером государства. И, возможно, Путин и те, кто стоит за ним, будут активно противодействовать именно потому, чтобы этот договор не стал заслугой Медведева, и, следовательно, не будут слишком настаивать на том, чтобы он был ратифицирован русской Государственной думой.
Что касается общего впечатления об этом договоре, то, считаю, что для администрации США важнейшим движущим фактором выступает финансовая составляющая. В том плане, что обслуживание такого громадного количества оружия, которое де-факто становится ненужным на фоне изобретения новых средств уничтожения носителей ядерного оружия, которые используют лазер, действующий почти мгновенно. К тому же количество оружия в противостоянии между ключевыми ядерными государствами приобретает второстепенное значение. Ядерное оружие становится более весомым, когда речь идет о сдерживании таких новейших государств со статусом ядерных, как Иран или Северная Корея. И в целом, такое оружие скорее играет роль сдерживания. Поэтому я бы не стал говорить о том, что настоящим договором будет сделан решающий вклад в дело мира. Вряд ли что-то существенно изменится даже ввиду того, что треть ядерного оружия будет уничтожена. Все равно огромное количество остается, и лидером, безусловно, будут США, а за ними со значительным отрывом Россия и Китай.
— А какое значение это событие будет иметь для Украины, которая в свое время добровольно избавилась от третьего по величине ядерного арсенала?
— Думаю, независимо от того, будет ли противодействие со стороны Сената США и Государственной думы РФ, или его не будет, для Украины сегодня важно понять, что фактор безопасности остается одним из решающих, если не самым решающим в мире, где все-таки доминируют национальные государства. И на этом фоне постоянные заявления нового Президента Украины об ориентации на так называемый внеблоковый статус являются наивными. Это значит, что мы будем или там, или там. Не может быть внеблоковой государство, которое расположено в центре Европы, на границе между НАТО и Русской Федерацией — главными носителями ядерного оружия.
Если над этим подумать по-человечески, если осмыслить то, чем является в действительности политика, то такой внеблоковый статус сегодня является нонсенсом. Мы не Австрия, мы не находимся в центре Европейского Союза, мы не Швейцария и мы не Швеция, которые независимо от того, являются ли они нейтральными, имеют гарантированную фактически защиту со стороны НАТО и ЕС.
А кто нам обеспечит защиту, почему нам сегодня даже перед тем, как начать говорить о внеблоковом статусе, не вернуться к Будапештскому меморандуму 1994 года и не попросить его подписантов превратить настоящий документ в международный договор с четырьмя международными актерами с гарантиями внешней безопасности Украины. Тогда бы о внеблоковом статусе я бы, возможно, начал говорить, а в этой ситуации — нет. Если мы говорим об Украине, то для нас подписание 8 апреля в Праге договора об ограничении стратегических наступательных вооружений особенного значения не имеет. Он мало что изменит. Нам необходимо измениться внутри, нам нужно лучше понять суть того, что вообще происходит в американо-русских, американо-китайских отношениях, что делается в середине самих США, каким будет противодействие со стороны республиканцев, как повлияет такой фактор, как последующее обескровливание американской экономики, теряющей лидерство в финансовом мире, особенно по сравнению с Китаем, как изменят свое позиционирование американские избиратели, которые слабо реагируют на внешние факторы.
Но то, что сегодня фактически администрация Барака Обамы оставила на поругание Украину и другие независимые государства Российской Федерации, которая утверждает собственную гегемонию на постсоветском пространстве, является дополнительным и более значимым фактором, чем этот договор для принятия любых украинских решений в сфере безопасности.
— Евгений Евменович, с каким месиджем, по вашему мнению, должен украинский Президент ехать в Вашингтон на «ядерный» саммит?
— Я думаю, что сегодня он не может отказаться от своей идеи, которая заключается во внеблоковом статусе. Но ее нужно привязать к Будапештскому меморандуму и к его превращению в международный договор и в твердые, жесткие международные гарантии с обязательным участием президентов РФ и США. И, наверное, не менее значимым было бы, если бы рядом с этими подписями стояли подписи руководителей НАТО и ОДКБ. Добиться этого сложно. Но тогда ему было бы легче говорить о том, что значит внеблоковый статус.
