Однако вместо нарисованных в воображении людей с печатью патологического пессимизма на лице, амбарных замков на «стратегически важных объектах» — детсадах, школах, магазинах, больницах — и тотальной разрухи, мы встретились с улыбчивыми и энергичными тружениками. Нет, не подумайте, что в селах Рудня-Тальское, Леоновка, Тальское и Блидча Иванковского района мы увидели аккуратные коттеджи с газонами и фонтанами во дворах. С проблемой выживания знакомы абсолютно везде, полный комплект социальных благ невозможен, даже если объединить достоинства всех четырех сел. Но к западным стандартам жизни жители все же приблизились, хотя бы в том, что почти все они убеждены: собственное благополучие — в их собственных руках.
Накануне Пасхи мы застали рудня-тальца Григория Лещенко, как он выразился, в пчелином ритме работы. «Разговоры потом, — безапелляционно заявил он. — Скоро праздник, значит, нельзя будет работать, а вы же сами видите, сколько всего сделать надо». По убеждению Григория, хлеб нужно есть с салом. Дабы последнее имелось в наличии, терять нельзя ни секунды — чтобы живность чувствовала себя комфортно, ежедневно нужно обеспечивать ее десятью ведрами воды. Чтобы не слечь от весеннего авитаминоза — не поленится и подставить емкости под березами; чтобы в доме было тепло, чтобы готовить полноценные обеды — наколоть дров с запасом... «Вы не представляете, сколько времени мы бьемся за то, чтобы в селе появился газ, — делится переживаниями Григорий, параллельно утихомиривая лошадей, чтобы начать боронить землю. — Да и с водой проблемы: берем мы ее из колодца, благо, вспышек болезней у нас не было, все равно страшновато становится, как наслушаешься, что может случиться. Но ничего, живем и радуемся. Знаете поговорку: стучите — и вам откроют. Вот так и надо — работать, и все тогда получится».
Не одному Григорию перед праздником было не до длительных бесед. На соседнем участке 61-летняя Надежда Макаровна Пархоменко очень проворно сажала картошку. Однако от женских рассказов все больше веяло пессимизмом. «Вот, — говорит Надежда Макаровна, опять-таки, не отрываясь от работы, — получила я 50 соток земли. Да разве справиться мне с ними одной, если кости постоянно ломит и сердце болит? А помочь некому — мать парализованная лежит, а сыновья умерли». Увидев фотокамеру, ее соседка закрыла лицо руками и отвернулась. «Дело в том, что я учительница, — говорит она, — а вы сами понимаете, каким я буду авторитетом для своих подопечных, если они увидят меня за таким занятием».
Жители соседней Леоновки также восприняли без энтузиазма интерес приезжих к их бытию. «Что-то плохое писать будете? — вопрошали они с подозрением. — Не видите — работаем, живем хорошо, не жалуемся». Заведующая фельдшерско-акушерским пунктом Наталья Кононенко начала сокрушаться: «Ну зачем вы к нам приехали, ведь у нас даже новый медпункт еще не достроили... (как выяснилось, уже лет пять строят. — Авт. ) Да и в целом, пейзажи неприглядные, люди умирают, их дома остаются бесхозными и, понятно, превращаются в руины». Статистические данные, которые показала медработник, поистине покоробили — демографический кризис предстал во всей своей «красе». В Леоновке живут 163 человека, из них всего 12 детей. Вопрос — когда здесь в последний раз роды принимали? — Наталью явно озадачил. «Наверное, года три назад, а может и раньше...» — неуверенно ответила она. Работы же иного плана здесь хватает. Население преимущественно пожилое, «посему с букетом хворей» почти каждый. Разумеется, в компетенции Натальи — оказать при необходимости лишь первую помощь, в остальных случаях по единственному в селе телефону, находящемуся в лесничестве, вызывают «скорую» или выписывают направление в районную больницу. «Только как до нее добраться, — вступили в разговор пациентки, — в Иванков автобусы ходят крайне редко, да и то маловместительные «газели». А желающих — почти все село».
Когда приехали в Тальское, естественным образом нашелся гид — кладезь местной информации и поистине патриот своего села. Буквально за несколько минут Антон рассказал о том, что у его соседки дважды крали самогонный аппарат, что здесь живет чистокровный цыган Борис Николаевич, что недавно сюда приезжали артисты, а выступать было негде, и поэтому для гастролеров поставили столы прямо на улице, возле которых те и организовали концерт. К слову, как оказалось, местная инфраструктура — больная тема для тальчан: библиотеку сохранить не удалось (содержать некому), здание клуба в прямом смысле растащили по кускам. «Конечно, можно уйти в запой, — говорит Антон, — а можно собирать березовый сок, помогать в лесничестве, а имея корову — сдавать молоко и получать дополнительно 100-200 гривен в месяц. Вот в некоторых селах вся молодежь уезжает на заработки, а кому нужен этот риск? Куда лучше и спокойнее работать здесь, и села вымирать не будут. Вот поезжайте в Блидчу, посмотрите к чему привела бесхозяйственность — колоссальных размеров ферма превратилась в свалку».
Действительно, в Блидче первое впечатление было гнетущим. Местные жители рассказали, что процесс испепеления крупнейшего в районе хозяйства начался с независимостью. Теперь о нем (хозяйстве) напоминает лишь груда метала и кирпичей. Зато комфортом и вытекающим отсюда оптимизмом блидчане похвататься могут. Во- первых, здесь есть действительно невиданная роскошь — телефон в каждом втором доме, а во-вторых — своя школа с укомплектованными кадрами и учебными пособиями. В отличие от Леоновки (там о школе напоминают лишь белые пятна на стенах от классной доски и валяющиеся обрывки расписания), в Блидче своим учебным заведением действительно гордятся. Многие его выпускники, получив в столице высшее образование, сегодня довольно успешны. Однако нынешние выпуски таковыми назвать будет сложно. В классах сидит по 5—6 человек, а с каждым годом первоклашек приходит все меньше. «Но главное — не отчаиваться!» — в очередной раз услышали мы от селян. «Ведь дело не в везении или в его отсутствии, — говорит Нина Яковенко, — а в том, чтобы руки были, а остальное... так, дело наживное».
