В эти дни меня часто спрашивают: ты за «белых» или за «красных»? И я абсолютно искренне отвечаю: за ментов! Конечно, речь идет о событиях 9 марта, вернее, — не о событиях, а об исходе ненависти, о разгуле инстинктов и неудовлетворенных желаний, начало которым было положено у памятника Т. Шевченко. Бесстрастно глядел вниз на «громаду — капусту головату» бронзовый поэт. Громада и в ХХI веке может объединяться только ненавистью (один из лозунгов: «Пусть ненависть объединит нас!»). Ненависть рождает гонтиков, жаждущих чужой крови. И самой подходящей мишенью всегда оказываются милиционеры НА СЛУЖБЕ, то есть при исполнении своих обязанностей НА ОСНОВАНИИ ПРИКАЗА. Грош цена тому солдату, который не подчиняется приказу. Но ответственность за его сущность несут те, кто отдает приказ. Воинская дисциплина — это определенный порядок поведения людей, отвечающий требованиям организации, в данном случае — милиции. И УПОРЯДОЧИВАНИЕ ПОВЕДЕНИЯ ЛЮДЕЙ — условие нормального существования общества, условие, при котором стало возможным и право граждан на митинги и демонстрации.
Я сама неоднократно участвовала в многотысячных антиядерных акциях в Европе, особенно в Германии. Все наши шествия контролировались полицией, а также ОРГАНИЗАТОРАМИ АКЦИЙ. Задача была общей: не допустить агрессивных выпадов провокаторов против служителей порядка, чтобы цель акции была достигнута. Митинги, как правило, проходили возле атомных электростанций или хранилищ ядерных отходов, но объекты были отделены от митингующих плотной стеной полицейских со щитами, водометами и слезоточивым газом... на случай неконтролируемого поведения людей (в результате эмоциональной несдержанности). Никакой заданной агрессии полицейских никогда не наблюдалось, более того — они охотно брали листовки и внимательно слушали выступления, среди них было немало тех, кто разделял антиядерные настроения людей. Но они были на службе, выполняли приказ, проще говоря, — были на работе. И когда я на одном из митингов начала свое выступление со слов «Дорогие друзья! Мои любимые полицейские!» — они дружно поприветствовали меня стуком о щиты.
Речь не идет о любви к ментам, а лишь о том, что они не должны быть крайними, когда у нас руки коротки... и не хватает четкой программы изменения системы власти для улучшения жизни страны, а не для смены власти как таковой. Те, что прорвутся на ее вершину с помощью «капусты головатой», так же будут нуждаться в защите. И защищать их будут ОБЯЗАНЫ все те же менты.
9 марта их постоянно провоцировали на столкновение, чтобы потом обвинить в чрезмерном насилии. Провоцировали в разных местах — сознательно искали приключений... И может быть впервые я видела желание милиции избежать физического конфликта (правда, гонтики на следующий день будут с радостью констатировать, что менты их просто боялись, поэтому проявили слабость). Менты — живые люди, на которых также распространяются права человека. И я благодарю Бога, что никто из них не погиб от рук профашистской УНА-УНСО (профессиональных патриотов). Ибо смерть любого из них лишила бы нас всех морального права на оппозицию власти. Именно потому, что они живые люди, а не искусственные роботы-полицейские, они защищали себя от «оружия пролетариата» — булыжников и арматуры, бутылок с зажигательной смесью и от кулаков уголовствующих патриотов щитами и дубинками, от которых, несомненно, пострадали и нападающие, в том числе и депутаты (бьют не по мандату, а по морде, когда дерутся). Или уже спровоцированным ментам нужно было спрашивать: кто здесь депутат, чтобы честью просить (то есть без применения угроз) покинуть «поле боя»?
Полицейских не очень любят во всем мире, но при этом соглашаются, что за оскорбление, сопротивление или убийство служивого должно быть очень строгое наказание. Существование ментов как охранителей порядка — в интересах общества и общественная необходимость. А в результате беспорядков цель акции не была достигнута. Более того — отпугнула многих людей от оппозиции.
