Внимательно читаю все, что печатается в газете о национально-освободительной войне в западной Украине в 40—50-х годах. Ибо это наша — украинская — история. Которую мы не знаем, или знаем плохо, потому что, к сожалению, изучали «Историю КПСС», а не Украины. Вот и недавно прочитал статью «Торгашеские окольные пути апологета ОУН-УПА» (И.Хмиль, «День», 26. 09. 2001 г.) и два отзыва на нее, авторы которых дают довольно толерантный ответ автору статьи.
Но в этих отзывах, за пределами авторского вимания оказался тот, кто, так сказать, «остался за кадром», а именно — «руководящий и направляющий» господин Петр Симоненко, который, так сказать, бросил профессора Хмиля под танк, а сам — спрятался в кустах. Жаль, конечно, господина профессора, если он оказался «шестеркой» в руках Симоненко, а еще более за то, что его ничему не научила та же история.
Возникает вопрос: почему так поступил г-н Симоненко? Почему не сам написал статью на эту болезненную проблему? Мне кажется, потому, что в отличие от своих коллег, уважаемых мной Бориса Олийныка и Георгия Крючкова, у которых если не планетарное, то европейское мышление, у Симоненко мышление осталось на уровне подпанка из донецкой провинции, которым он был до того времени, как стал господином. Ибо когда он где-то выступает, то не говорит, а вещает. И все, что он говорит, и само выражение лица какие-то железобетонные. Я думаю, что если его спросить, почему люди так поступали в Западной Украине, то он ответит кратко и не ясно — «ибо — бандеровцы». Тогда закономерно встает вопрос, а почему они стали бандеровцами, кто их заставил быть бандеровцами? Какие обстоятельства?
Моего деда Ивана 7 марта 1931 г. арестовали за то, что он выступил в защиту несправедливо раскулаченного, и отправили в тюрьму, а бабушку с тремя малолетними детьми выбросили в тайге за Нижним Тагилом. Когда же она попробовала убежать домой на Донбасс, то сняли с поезда, детей отправили в детдом, а ее — неизвестно куда. И такое было со многими семьями в Украине. И такие действия коммунистической власти не встретили всенародного сопротивления. Почему? На мой взгляд, потому, что у закрепощенных веками Россией этих украинцев не было того, что было у западных — достоинства. Того достоинства, которое было у белых офицеров, тамбовских крестьян, моряков-кронштадтцев, басмачей, афганских моджахедов. И проявилось оно под влиянием соответствующих действий большевиков-коммунистов.
В свое время я со знаком отличия, как хвастался нам экс-спикер Ткаченко (нашел, чем хвастаться) закончил Высшую партийную школу при ЦК компартии Украины. Нам, слушателям, пришлось много изучать классиков марксизма-ленинизма, в т.ч., естественно, и Ленина. Так вот, почитайте его резолюции на различных документах, когда он был председателем Совнаркома, — на них везде кровь, кровь и кровь.
А нам с детства вкладывали в голову, какой он был нежный и добрый! А как раз с него и начались концлагеря — Гулаги, расстрелы, повешения без суда и следствия, газовые атаки Тухачевского против тамбовских крестьян, система заложников, истребление интеллигенции и священников. И не с Мусоллини и Гитлера начался фашизм, а с Ленина, именно с него.
Осенью 1991 г. бывший пресс-секретарь Бориса Ельцина Павел Вощанов опубликовал одну телеграмму Ленина: «Надо на плечах Булаховича ворваться в Эстонию и повесить 100—1000 чиновников, священнослужителей... За каждого повешенного — 1000 рублей премии». Я почему-то представил себя телеграфистом на железнодорожной станции. И вот врываются красноармейцы, хватают меня и ведут вешать. Я спросил себя: «За что?», стал на стул, снял портрет Ленина и навеки с ним распрощался. В партии я состоял 30 лет. Западным же украинцам хватило одного года, в течение которого было вывезено около миллиона человек в Сибирь, чтобы понять, что это за освободители большевики. Не удивительно, что они соответственно встретили немцев, пока те не раскрыли своей сути, и с их помощью хотели завоевать независимую Украину. Все в соответствии с ленинским тезисом «Для достижения цели возможен союз с самим дьяволом». Когда же немцы проявили свои черты, которые роднили их с их братьями-большевиками, то началось военное сопротивление, которое продолжалось уже и против советской власти после освобождения Украины.
Нам, на востоке Украины с детства вбивали в головы, что бандеровцы — это бандиты. А мне вспоминаются опубликованные где-то 1989 году в «Литературной газете» или в «Известиях» воспоминания одной женщины из Тульской области, которая в конце 40-х годов после окончания медицинского заведения была направлена в одну из частей НКВД в Западную Украину. «Однажды, — вспоминает она, — нам приказали появиться в отмеченное место, где будут вешать бандитов. Это были молодые парни-украинцы. Каждый из них перед смертью выкрикивал: «Слава Украине!» И эта женщина сделала вывод, что бандиты так не умирают. Поэтому если не бандиты, то кто? На мой взгляд — герои, герои национально освободительного движения украинского народа. А поэтому, и отношение к ним должно быть соответствующее, в том числе, и со стороны государства.
Мне кажется, что за 10 лет независимости Украины в обществе все-таки ослабло противостояние между восточной и западной частями страны. Уже не так часто можно услышать, слова «бандера», «бандеровец» по отношению не только к западным украинцам, но и вообще к тем, кто разговаривает на украинском языке. Очень важное дело делают те школы и организации, которые проводят обмен поездками детей из одного региона в другой. Содействует сближению и та помощь, которую оказывают восточные области по отношению к западным в периоды катастрофических явлениям. Уверен, что наконец в Украине наступит примирение, которое произошло в западных странах. История все-таки учит, что каждая война кончается миром.
Уважаемый Петр Николаевич! Я думаю, что Долорес Ибаррури с удовольствием выехала из Советского Союза в свою примиренную идеологически Испанию. Что же, делайте выводы.
