Не забывать самих себя — такие слова мне хочется говорить всем, кто в данный момент отчаивается, падает духом и разочаровывается в стране или даже в своей жизни. По этому поводу — некоторые воспоминания.
ОБ ИДЕЯХ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯХ
Ничего не может перечеркнуть достижения украинцев и вычеркнуть из их исторической памяти поистине весомые события национального масштаба. А пытается их нивелировать не непрофессионализм, а самая обычная человеческая жадность и жажда власти, как бы замусолено это не звучало. Ведь есть в украинской политике профессионалы, это факт. И некоторые из них очень компетентные.
А идеи всегда отличаются от исполнителей. На то они и идеи, чтобы быть чем-то нереальным, далеким будущим. Мне кажется, никакие идеи никогда полностью не были воплощены в жизнь. И никто из идеологов никогда не был полностью доволен их воплощением. Не были бы они идеями...
Во время событий 2004 года эта разница, очевидно, не чувствовалась. Ведь в те дни был такой подъем духа, которого, думаю, у меня уже никогда и не будет больше. Мне было 18 лет, мечты были «розовыми» («оранжевыми»), сердце — наполнено счастьем и радостью за людей, которые оказались сильными и несокрушимыми, а также мудрыми и способными объединяться. Раньше нам постоянно твердили: украинцы — никто, они не знают своих прав и так далее. Неправда! Простые люди всегда знают свои права, но не всегда знают, как именно их отстаивать в таких бюрократических условиях. А тогда был прекрасный механизм: люди, возможно, в первый и в последний раз стояли за идею! И никакой разницы не чувствовалось.
Моя душа и теперь не хочет отделять идеи от исполнителей. Потому что я верю в то, что так или иначе, но идеи Майдана воплотятся в жизнь, они уже воплощаются, это сложный и длительный процесс. И я рада, потому что также в этом участвую, также определенным образом воплощаю разные идеи в жизнь, как личные, так и общественные, то есть не стою на месте, не обвиняю всех подряд, не кричу на все стороны, что Майдан — спланированная акция (ох, какими все умными вдруг стали!), а делаю свою работу: пишу, работаю, занимаюсь общественной деятельностью. И просто верю в лучшее.
О ДРУЖБЕ И ВЫГОДЕ
А вот оценка меня самой приобрела иные очертания. Повторяю еще раз: Майдан дал понимание того, что ты чего-то стоишь в обществе. Если ты не нужен власти, всегда есть еще кто-то, кто подскажет, поможет, посоветует. Поэтому я искренне благодарна всем, с кем сводила меня судьба в те дни: моим однокурсникам и одногруппникам, с которыми ехали в Киев и в Мариуполь на третий тур выборов, людям, у которых мы ночевали в Киеве, людям, которым мы наливали тысячи стаканов чая в день в Украинском доме, людям, с которыми стояла бок о бок на Майдане, врачам, которые иглотерапией вылечили начало моей простуды, хотя через определенное время все равно имела воспаление почек (кстати, это уже потом я прочитала, что моя врач вышла замуж за врача, с которым познакомилась в Доме), молодежи, с которой в первые дни ночевали на картонках на каком-то заводе и с которой делили белые сухари из больших пакетов, пока не начали подвозить более-менее нормальную еду...
А люди, кстати, тоже были разными. Были те, кто подходил за чаем и сладостями чуть ли не ежечасно, а были и такие, кто приходил холодный и голодный с Майдана и ждал по полчаса, пока дойдет очередь до их большого термоса. Были те, кто сразу посреди Дома расхватывали только что привезенную одежду, выбирали как можно лучшую и быстро шли прочь (подозреваю, это были киевляне), а были и те, кто замерзал в том, что было.
Кстати, у меня до сих пор есть марлевая повязка, которую мы надевали на лицо, чтобы не занести никакую инфекцию в еду или напитки, раздаваемые людям. Есть дневник. Есть воспоминания. Это самое важное.
О САМОЛЕЧЕНИИ СТРАНЫ
«Рецепты страны» после Майдана — это в общих чертах. У каждого ведь свои болезни, поэтому и лечение тоже индивидуальное... По-видимому, нереально описать эти рецепты несколькими предложениями.
Но мне импонирует одно из прав человека, которое еще в XIX веке выписал английский публицист Эдмунд Берк. Это право-рецепт заключается в ограничении всевозможных человеческих пристрастий. Конечно, говорил мыслитель, люди имеют право требовать от правительства, созданного «для удовлетворения человеческих желаний», собственно, разумного удовлетворения, воплощения этих желаний. Но общество требует не только удовлетворения желаний, но и их определенного подавления, направления, усмирения.
Для этого государство, правительство должны глубинно знать человеческую природу, человеческие потребности, а также все то, что способствует или препятствует достижению разнообразных целей. Государство должно иметь источники своей силы и меры пресечения разлада. Тогда не будут страдать от недостатка нуждающиеся. Э.Берк приводит пример о пище и лекарствах, спрашивая: «А для чего об этом дискутировать? Ведь реально вопрос для правительства поставлен иначе: как получить эту пищу и лекарства и как практически ими обеспечить?» Как видим, решение нынешних украинских проблем нашел англичанин (но не только он).
Поэтому самый первый рецепт заключается в осознании ответственности. Это самое важное и самое сложное. Но главное — начать, не так ли?
И, КОНЕЧНО, О СВОБОДЕ
Свободу слова, кажется, каждый трактует, как хочет. Свобода — вещь глубоко внутренняя, она всегда присутствует. Поэтому это не завоевания Майдана. Если же говорить о нынешней свободе слова в Украине, то ее качеством я недовольна. И об этом говорят все мыслящие люди. Они это понимают. Свобода слова, в первую очередь, связана с журналистикой, а здесь — «темный лес», как и с политиками: почти нет ответственности за сказанное, написанное, показанное, торжествует «маммонизм и дилетантизм», как говорил наш профессор. У нас очень часто, и через СМИ в частности, «силой прекрасно оркестрованного настояния» (Иван Павел II) навязываются «люди и изменения общественной мысли вместо того, чтобы можно было подвергнуть объективной критике те предпосылки, на которых они основываются».
Еще один метр духовности, уроженец Волыни Евгений Сверстюк говорил: «Свобода слова — это большой Божий дар, к которому нужно медленно подниматься по тернистой дороге. Но соблазнить свободой слова рабов — это их взбудоражить. Они к ней не поднимались, они ее не завоевывали, они ее не хотели, и для них она ужасно обременительна. Свободная атмосфера плюрализма является в основном «садом больших искушений». Причем садом, который лежит на больших низинах, где ветер сворачивает мусор...».
Как всегда, горькая, но меткая правда. Но я знаю, что эти слова не будут читать те, кто должен был бы это читать. Ведь постоянно с одной стороны идут те, кто создает, а с другой — те, кто разрушает. Так же и с нашей бедной свободой. Нельзя ее трактовать как право говорить все открыто или что-то в этом духе. Свобода слова — вещь глубоко онтологическая. И она никоим образом не освобождает человека от подчинения истине.
С праздником! С очередной годовщиной оранжевых надежд! С Днем Свободы!
