Или досрочные парламентские выборы, или другой формат коалиции. В оппозиционном лагере считают, что только один из этих сценариев может помочь выйти из парламентского кризиса. Тем не менее, лидер Партии регионов Виктор Янукович уверяет — к новым выборам его политическая сила не готовится. Бывший премьер надеется, что конфликт, который возник в парламенте из-за подписания руководителями государства письма в НАТО, удастся разрешить путем переговоров.
Власть, сама того не ожидая, создала весьма благоприятную атмосферу для Регионов отстаивать свою позицию перед избирателями, вот они и играют на публику, пытаясь держать в тонусе свой электорат, говорит представитель фракции блока Литвина Олег Зарубинский. Сколько еще будет длиться эта «игра» и, главное, каковым будет ее финал — не для политиков, — поинтересовался среди прочего «День» у г-на Зарубинского.
— Что происходит сегодня в стенах украинского парламента?
— Происходит то, что происходит время от времени в любом парламенте, а тем более — украинском. Происходит то, что наблюдалось ровно год назад, когда блокировали работу парламента те политические силы, которые сегодня говорят, что блокада — это плохо. Я тогда еще говорил о том, что это небезопасный прецедент, поскольку, если кто-то прибегает к определенной методике, он должен быть готов к тому, что к ней же прибегнет и оппонент. Есть мудрая римская поговорка: «Если ты говоришь то, что хочешь, то услышишь, что не хочешь». Я ее трансформирую так: если ты ведешь себя так, как хочешь, то должен быть готов к тому, что другие будут вести себя так, как ты не хочешь. Вместе с тем, я далек от мысли, что это действительно станет правилом для украинского парламента, когда ради достижения своей цели те или иные политические силы будут блокировать работу Верховной Рады.
Второй момент. В украинском политикуме и, соответственно, парламенте есть четыре группы интересов. Первая группа — это те, кто не хочет, чтобы быстро рассматривалась программа правительства Тимошенко. Это, я буду откровенным, «Наша Украина». Пусть они это опровергнут, однако то, что они сегодня не идут на то, чтобы проголосовать за постановление о том, что вступление в НАТО должно произойти по итогам всенародного референдума, говорит о том, что они не особо-то и хотят, чтобы была разблокирована Верховная Рада. Ведь когда работа парламента будет разблокирована, понятное дело, правительство внесет на утверждение программу «Украинский прорыв», а согласно действующему законодательству после утверждения этой программы на протяжении года правительство нельзя будет отправить в отставку. Я думаю, что есть предельно много желающих в лагере союзников БЮТ, которые хотели бы держать правительство в зависимом положении.
Вторая группа — это те, кто не хочет сегодня потерять своих избирателей, — Регионы. Фактически ключевыми «фишками» Партии регионов, помимо социально-экономической демагогии, были вопрос НАТО и статус русского языка. И сейчас власть, я убежден, сама того не ожидая, создала весьма благоприятную атмосферу для фракции Регионов отстаивать, так сказать, свою позицию перед избирателями. На самом деле спикер не обязан был подписывать письмо о присоединении к ПДЧ. Руководство НАТО никогда этого не требовало. Достаточно было автографа премьер-министра, и это всем известно. И когда Виктор Янукович в 2006 году отказался подписывать заявку на присоединение к ПДЧ, то к тогдашнему спикеру никто даже не обращался, о нем и речь не шла.
— Значит, вторая парламентская группа — Регионы, воспользовались удобным моментом, чтобы поиграть на публику. А третья, четвертая группы?
— БЮТ — это группа, которая, в принципе, от досрочных выборов на данном этапе могла бы не проиграть, а выиграть. Подчеркиваю, именно сейчас, поскольку через некоторое время, когда люди смогут поставить на весы цены в магазинах и тысячу гривен, которую они за месяц-полтора проедят, отношение к этой политсиле изменится, и это понятно и прогнозируемо. Однако на сегодняшнем этапе в электоральном плане досрочные выборы для них выгодны. Это гипотетически. Но если взять во внимание тот факт, что Юлия Владимировна и ее соратники уже вошли в кабинеты, и, как я говорю, расставили там кактусы и фикусы, то, мне бы хотелось посмотреть, кто хочет рисковать. А любые выборы — это риск, это достаточно большая часть неопределенности, поскольку массовое сознание, знаете, зависит от очень многих факторов. Давайте откровенно скажем, что против Юлии Тимошенко никто еще не работал серьезно. Я не говорю, что должны работать, я просто констатирую, что никто не работал. И Юлия Владимировна это хорошо знает. Таким образом, БЮТ — это третья группа, которая действительно не заинтересована в блокировании работы парламента.
Есть и четвертая группа. Хотите — воспринимайте меня как адепта своего блока, хотите — нет, но мы действительно являемся группой, отличной от трех названных. Мы хотим, чтобы парламент работал. Причем, не просто хотим, мы делаем все, чтобы он работал в конструктивном русле.
Я вам хочу привести один весьма интересный пример. Люди на местах, не олигархи — мелкие предприниматели, главврачи, директора школ, криком кричат о том, что сегодня невозможно провести тендер, невозможно закупить оборудование, невозможно детям приобрести продукты питания из-за действующего закона о тендерных закупках. Я считаю, что это абсолютно коррупционный закон. На последнем заседании (когда открывалась вторая сессия) мы жестко поставили вопрос: включить в повестку дня на первое место не рассмотрение 20-ти новых законопроектов о тендерных закупках (представьте себе, сколько времени нужно, чтобы с этим всем разобраться), а немедленное прекращение действия уже существующего закона, чтобы открылись возможности работать людям в регионах. А Арсений Петрович поставил на голосование вопрос о рассмотрении законов о тендерных закупках, то есть этих самых 20-ти законов, которые можно рассматривать лет пять. А Президент Украины на следующий день сказал, что, когда он предложил остановить действие этого закона, то сразу начали собирать подписи за отставку Яценюка. Очевидно, Президент понял, что блок Литвина поставил тот вопрос, который действительно «болит» людям. Итак, украинский политикум — это наличие на данном этапе, я не говорю о далекой перспективе, именно четырех групп.
— И, к огромному сожалению, у большинства представителей этих групп приватные и бизнес-интересы превалируют над государственными.
— Вот мы говорим о наличии конфронтантов в Верховной Раде. Но я убежден, что они очень схожи между собой. У них генезис идентичный: и те, и эти зарабатывали на огромнейших кредитах, которые брались в 90-е годы и не возвращались. Кстати, надо создать следственную комиссию, чтобы выяснить, как это все происходило, и каким образом государственные банки оказались в руках конкретных людей, каким образом, имущество, принадлежащее целым отраслям, оказалось в частных банках. Нынешние оппоненты в Верховной Раде (я не беру коммунистов) — это продукты большого капитала. Пусть кто-то докажет мне обратное. Еще один момент. Когда вы говорите об их интересах, возникает логичный вопрос: что может интересовать человека, который стал народным депутатом, но который является крупным бизнесменом? За ним бизнес-империя, за ним родственники, за ним кумовья! Он думает в первую очередь о своей империи, и рабочее место для него на самом деле не в Верховной Раде. Но когда кто-то говорит о том, что невозможно отделить бизнес от власти — это глупость. Можно отделить, и это необходимо делать. Но надо, чтобы в парламенте была львиная доля тех, кто работу в Верховной Раде рассматривает как свою единственную работу.
— Вместе с тем, не секрет, каким образом формируются избирательные списки, сколько стоит место в начале или «хвосте» списка и так далее. При таких условиях, вы считаете, реально, чтобы профессионалы, патриоты прорвали блокаду и стали представителями народа в Раде?
— Необходимо идти шаг за шагом. И один из первых шагов — изменение избирательного законодательства. Наш блок выступает за возвращение к мажоритарной системе. Пускай эту систему критикуют, но дайте все-таки человеку возможность голосовать за конкретного человека и будьте уверены, что этот человек будет стараться быть ответственным перед избирателем. Ведь при нынешней избирательной системе депутат старается понравиться своему партийному руководству, поскольку его прохождение в Верховную Раду, его депутатский статус на самом деле зависит не от людей из Чернигова, Винницы или Донецка. Его статус зависит от того, в какой политической силе он находится, насколько она раскручена, насколько харизматичным является лидер, сколько денег миллиардеры собирают этому лидеру, с тем, чтобы он мог ежедневно иметь эфир на ведущих телеканалах и так далее.
— Олег Александрович, вы были народным депутатом Рады третьего, четвертого созывов. Сравните по качественному составу ВР тех созывов с нынешним.
— Я знаю, что существует распространенная точка зрения, что, дескать, каждый следующий парламент хуже предыдущего. Я не могу согласиться с таким утверждением. Я сейчас, не задумываясь, могу назвать вам 50—60 людей, являющихся эрудированными, интеллектуальными, способными не посредством многочисленной армии помощников, а самостоятельно реализовывать свою законодательную миссию — писать законы. В принципе, интеллектуалов в парламенте сегодня немало. Просто в парламенте должны быть люди, которые гармонично сочетали бы в себе несколько свойств. Первое — это профессионализм, то есть умение писать законы. Второе — осознание того, что парламентская работа на срок полномочий Верховной Рады является единственной. Третье — связь с простыми людьми. Сочетание этих свойств и делает парламентария парламентарием. Мне кажется, что потенциал ВР шестого созыва — немалый. Другое дело, что в политику должны приходить люди, которые заслужили быть политиком по своим профессиональным, человеческим, моральным качествам. Вот с этим действительно сегодня есть проблема.
— Предварительный «диагноз» правительственной программы можете поставить?
— Могу. Это декларация о намерениях. Поэтому фракция блока Литвина внесла предложения и замечания к программе. Что мы предложили? Мы предложили четко зафиксировать даты: что и в какие сроки необходимо реализовать. Вот, например: доведение в 2008-м году доли оплаты труда в производственной сфере с восьми до тридцати процентов себестоимости продукции. Конкретно? Конкретно. Или, например: внедрение с первого января 2009 года почасовой оплаты труда. Установление с первого января 2009-го социального стандарта потребления и т.д. Одним словом, мы предлагаем конкретные вещи и если это будет учтено, тогда правительственная программа станет программой, поскольку сейчас это не более чем декларация: там отсутствуют цифры, объемы, даты. Вот еще папка с законопроектами, над которыми я работаю. Сейчас я думаю, каким образом провести законопроект касательно ежегодного отчета политических партий о выполнении своих программ. Этот проект уже зарегистрирован.
— На ваш взгляд, сегодня представители треугольника: президентский Секретариат — коалиция — правительство — партнеры или конкуренты?
— И партнеры, и конкуренты. Партнерами они являются в части реализации корпоративных интересов, а конкурентами — в плане стартовавшей де-факто президентской кампании. Я, кстати, не согласен, что третий угол — президентский Секретариат, это Президент. Объясню почему. Секретариат Президента является консультативным органом. Отдельным институтом власти Секретариат не является, и быть не может априори. По большому счету, сотрудники Секретариата — это люди, которых Президент нанимает на работу. Поэтому проводить те или иные идеи, не санкционированные Президентом, ни один секретариат не отважится.
— В одном из интервью вы сказали: «Если бы люди узнали о тайнах власти, о том, что происходит в «закрытом режиме», у них бы не только волосы, но и лысина встала дыбом». Все так плохо?
— Знаете, мне всегда говорили, дескать, вот, парламентарии, постоянно устраивают шоу, потасовки, и так далее, и тому подобное. Я говорю: «Да, вы правы, далеко не все в парламенте хорошо». Однако, озвучивая процитированную вами фразу, я спросил у журналистов: а были ли вы когда-либо от начала и до конца на заседании правительства? Нет, никто не был. Причем, это не касается Тимошенко, это общая практика: десять минут сказали на камеры все что надо, и точка. Я спрашиваю: кто-то из журналистов был на закрытых заседаниях в президентском Секретариате? Нет. Очень часто ваши коллеги пишут о том, что и сколько стоит в парламентской столовой. А я спрашиваю: а журналистов пускали когда-либо в буфет президентского Секретариата? Или, может, вы были на Шелковичной,1 в столовой правительства? Да вас туда не пустят! Парламент в Украине является наиболее открытым и наиболее прозрачным органом власти. Деятельность парламентариев на поверхности. Я в данном случае не защищаю парламент, потому что там действительно есть много минусов. Однако парламент является заложником своей открытости и прозрачности. Существует искушение все существующие в Украине проблемы возложить на парламент. И это искушение возникло не сейчас. Это произошло в 1995-м году, когда парламент стал системно дискредитироваться не украинскими гражданами, а представителями других ветвей власти. Пытаясь дискредитировать парламент, они, во-первых, поднимали свой рейтинг, во-вторых, предоставляли возможность журналистам видеть все, что происходит в Верховной Раде, но лишали возможности видеть то, кому выдаются лицензии, как распределяются квоты, как принимаются кадровые решения, как и за что назначаются губернаторы, как назначаются руководители МВД в областях и так далее.
Все ли так плохо? Есть страны, которые еще более коррумпированы, есть страны, в которых еще меньше демократии. Но вместе с тем есть страны, на которые, безусловно, Украина должна равняться не декларациями, а действиями. Какими? Во-первых, ответственностью перед людьми, слугами которых власть якобы является. Во-вторых, реальными механизмами отзыва депутатов. В-третьих, территориальной близостью каждого чиновника, депутата с рядовым человеком. Не надо ограждаться от людей телохранителями и бронированными автомобилями! Знаете, я видел, как в Испании выезжал из своей резиденции король Хуан Карлос. Я не поверил своим глазам: выехали два мотоцикла, а за ними автомобиль «Вольво». И это выехал Хуан Карлос — король богатой, демократической страны. А у нас...?
