20-летие падения Берлинской стены отметили во всем мире. Тогда, в конце 89-го, по Восточной Европе прокатилась волна революций, но именно события в Берлине начала ноября стали апогеем тех поразительных перемен, отраженных и проанализированных в сотнях телепрограмм, литературных и журналистских текстов, фильмов.
Была в истории Германии еще одна осень, также не дающая покоя писателям и кинематографистам. «Германия осенью» — документально-игровая картина, созданная в 1978 году культовыми режиссерами Райнером-Вернером Фассбиндером, Фолькером Шлендорфом и Александером Клюге. Фильм посвящен событиям осени 1977 года, когда главными героями всех новостей ФРГ стала РАФ — Фракция Красной Армии (они же — группа Баадера-Майнхоф) — наверное, самая знаменитая террористическая организация послевоенной Европы.
О «красноармейцах» Баадера-Майнхоф снято и написано немало. Причиной этого были не только громкие террористические акты, но и невероятная популярность РАФ: в середине 70-х их деятельность одобряло, согласно данным опросов, до семи миллионов немцев, преимущественно в возрасте до 30 лет. Более того, до сих пор РАФ имеет статус субкультурной легенды, о них слагают песни и снимают киноленты.
Феномен поддержки РАФовцев невозможно понять вне реалий современной Германии. Ведь в конце 60-х, когда Андреас Баадер, Ульрика Майнхоф и их единомышленники впервые заявили о себе, сознательную жизнь начало поколение немцев, рожденных после войны. Окончив школы и университеты, они вошли в общество, где тон задавали их родители, то есть те, кто голосовал за НСДАП, кто искренне кричал «Хайль Гитлер» на митингах 30-х, кто своей бездеятельностью или даже вслух одобрял Холокост. Это были миллионы людей, и они после 1945 года никуда не исчезли. Некоторые даже занимали высокие должности, руководили бизнесом. Как, например, наиболее известная жертва РАФ, один из гитлеровских бонз Ганс-Мартин Шляйер: несмотря на доказанные факты участия в нацистских преступлениях, он в новой Германии стал членом правления «Даймлер-Бенц» и главой Федерального союза немецких промышленников.
И в этот мир, все еще не избавившийся от бацилл коричневой чумы, в котором длилась несправедливая вьетнамская война и существовал разительный разрыв между бедными и богатыми странами, — в эту неприветливую действительность приходит молодежь с неиспорченными гитлеризмом мозгами. Смотрит вокруг себя, а также на недавнее прошлое — и ужасается. Вздрагивает от отвращения. А иногда — и от ярости. Фактически, на стыке 60-70-х в Западной Германии выросла еще одна стена — между родителями и детьми — последние просто не хотели иметь ничего общего с первыми. Поэтому «городские партизаны» Баадера, насильственным способом пытавшиеся разрушить новые незримые стены, разделявшие мир, — были возведены едва ли не в ранг своего рода революционных святых.
Реакция государства предсказуема: после громких террактов, казни Шляйера, подозрительных самоубийств заключенных лидеров РАФ и неоднозначной общественной реакции на это власть ФРГ устроила массированную кампанию давления на левое движение, тотально причисленное к «симпатизантам» РАФ — от чего пострадало много совершенно непричастных к террору людей, включая известных писателей Гюнтера Грасса и Генриха Белля. Тот период реакции и получил название «немецкой осени» после выхода фильма Фассбиндера.
Кровавые терракты, с одной стороны, государственная обструкция — с другой; и все-таки именно те, кого называли симпатизантами, в конце концов и изменили общество. Сегодняшняя Германия — полностью антифашистская, экологическая, с развитой демократией, с многотысячными антивоенными демонстрациями, на которые выходят все — от панков до домохозяек, построена усилиями мятежного поколения 60-х. И именно с такой Германией воссоединялась ГДР, свергнув коммунистов. Просто Запад начал разрушать свою собственную стену раньше, а Восток сделал это в 1989 году.
С уверенностью можно утверждать: без того, что делалось до и во время Первой немецкой осени, не было бы осени Второй.
