После того, как киевская власть нашла в конечном итоге определение для палаток протестующих на Крещатике, назвав их (палатки) «малыми архитектурными формами», не замешкалось судебное решение о незаконности их установления. На применение властью норм Земельного кодекса протестующие ответили немедленным выполнением судебного решения, публично демонтировав одну из палаток, или малую архитектурную форму. В то же время на остальных палатках появились таблички, согласно которым эти «формы» являются собственностью народных депутатов, в числе которых Головатый, Омельченко и другие, а также Юлия Тимошенко. Подобный поступок застал судебного исполнителя врасплох. Таким образом, ни ограждение забором, ни судебное решение о недопущении установки «малых архитектурных форм» не только не помогли столичной власти очистить Крещатик, а наоборот — вдохновили организаторов акции на новые изобретения.
Тем временем руховцы, которые протестуют отдельно, «освоили» противоположную сторону огороженного строительства на майдане Незалежности. Новые руховские имиджмейкеры вернулись к гениальному, по их мнению, лозунгу «бандитам — тюрьмы», над которым три года назад не смеялся разве что ленивый. Рядом с компактно расклеенными ностальгическими открытками, были и другие, в которых Рух призывал к отставке пяти «силовиков». Красиво напечатанные открытки обнаружили небольшой недостаток в виде фамилии Леонида Деркача, которого за время, пока вызревал руховский протест, на должности уже не было. Относительно вывода, что Рух называет «силовиков» бандитами и предлагает им приватизировать тюрьмы, один из руководителей партии Удовенко объяснил: понимать это следует иначе. «Силовики» заслуживают отставки за то, что не все бандиты — в тюрьмах. Но поставить к забору того имиджмейкера, который придумал для руховцев подобный перфоманс, чтобы тот объяснял прохожим глубокое содержание расклеенных открыток, вряд ли удастся. Ибо в центре Киева есть еще достаточно малых и не очень архитектурных форм, пригодных для изобретательных протестующих.
