Глубокоуважаемая редакция!
Я — русский человек, родился и вырос на Волге. В нескольких километрах от нашей деревни стояло украинское село с официальным названием Новоселки, а неофициальным (дореволюционным) — Мазепинцы. Там жили переселенцы. Не хочу и не буду плохо говорить о своем родном гнезде, но эти Новоселки на нас, мальчишек, производили особое впечатление — светлые мазанки, аккуратные плетни, подсолнухи под окнами и сады, сады... Весной у нас говорили то ли с завистью, то ли с осуждением: «Опять у хохлов зацвело». И еще (с такой же интонацией): «У них и мужики-то не пьют». Понял я тогда, убежден в этом и сейчас, что украинцы и русские — народы близкие, но разные, и никого это не должно обижать.
Пишу об этом в связи с тяжелым приступом «славянского братства», вызванным событиями в Югославии. Да — мы славяне, да — мы братья... Ну и что? Если в братстве Украину будет представлять спикер А. Ткаченко, Беларусь — А. Лукашенко, Россию — Г. Зюганов, а Сербию — С. Милошевич, то лично я из этой семьи выхожу и впредь прошу считать меня папуасом. Общая кровь — дело серьезное, но в современном мире намного важнее братство по разуму и братство по совести. В этом смысле весьма глупо выглядят «интеграционные настроения» в Киеве. Неужели нашим левым не ясно, что мы России нужны больше, чем она нужна нам. Украине важно продать прокат и пшеницу, а купить нефть и газ. Для России же очередное «воссоединение» с Украиной — залог имперского возрождения. Прибалтика из империи ушла, Кавказ на том же пути, а дружба с А. Лукашенко порядочных людей только компрометирует.
Давно замечено, что рабы борются не за общую свободу, а за то, чтобы стать рабовладельцами. Русская государственность выросла из свирепого ордынского менталитета, но на века пережила Орду. Это не вина, а беда России, но нести этот крест вместо нее и вместе с ней не должен никто. Черниговский помещик и русский поэт А.К. Толстой («Средь шумного бала случайно...») в своих заметках высказал мысли, которые так и не стали достоянием ни российских политиков, ни многих русских интеллигентов. Он писал: «Моя ненависть к ордынству есть идиосинкразия: это не тенденция, это я сам. Когда я думаю о красоте нашей истории до монголов, мне хочется броситься на землю и кататься от отчаяния». Домонгольская история русских есть всего лишь история Киевской Руси. Летописец Нестор жил и умер в Киеве, а Москвы в его времена просто не было. Здесь, на киевских горах, ни украинцам, ни русским не следует этого забывать. У нас нет причин чураться своего славянского братства, но нет ни малейших оснований под его лозунгами возвращаться в имперско-коммунистическое стойло. Обратите внимание: планы «славянских интеграторов» никак не затрагивают Болгарию, из которой к нам пришли Кирилл и Мефодий. Почему? Да потому, что болгары уже изжили (или изживают) остатки коммунистической идеологии, хотя православие там было и остается реальной составляющей мировоззрения.
С уважением С.В. ЦАРЕГОРОДЦЕВ, учитель истории, Киев
