В День независимости нашей страны наверняка будут много говорить о достижениях. О реальных, заработанных достижениях — росте ВВП, олимпийских медалях, культурном и научном потенциале Украины. Впрочем, экспертное сообщество склонно оценивать такие даты с точки зрения вызовов и перспектив украинской государственности. Об этом — в двух (публикуемых ниже и на стр. "Подробности") мнениях.
«Конец и вновь начало» — этим афоризмом российский мыслитель Лев Гумилев назвал одну из своих книг. В контексте нынешнего события, 13 лет со времени обретения независимости, «конец и вновь начало» — звучит как красивая, но настораживающая формула.
Диалектика Слова и Истории не всегда идут рядом. Антиномия «жизнь и смерть» — продукт игры ума, но не действительности, ибо смерть противополагает себя рождению, а жизнь — безжизненному, мертвому. Конец и вновь начало могут стать смысловым универсумом для толчка к новому развитию, а могут и породить «Начало Конца». Такая вот игра Слов с Историей.
ПРИМЕТЫ, ЦИКЛЫ И ПОСЛЕДНИЙ ПОВОРОТ СОВРЕМЕННОСТИ
Признаюсь: верю в приметы. Не во все, конечно. Но одна примета работает на все сто процентов: плохое начало — к благополучному завершению. Меня даже настораживают ситуации, которые начинаются слишком гладко и безболезненно. А о приметах вспомнил потому, что я вместе со всей страной встречаю 13-ю годовщину Независимости. «Чертова дюжина» — так, кажется, именуют это магическое число.
Парадоксальная ситуация с этой «дюжиной»: казалось бы, год назад у нас были все основания подводить черту целого исторического цикла истории. Ведь в 2003-м минуло 12 лет независимости, и этот цикл соответствует всем цикличным законам истории, экономики, биологии и астрономии. А вот ощущение завершения возникает лишь сейчас, 13 лет спустя. Завершение — не в смысле завершенности, а в смысле практической невозможности дальше сдерживать энергию развития.
На 13-м году исчерпывается стратегия управляемого отставания. Нет проблем с геополитической уникальностью Украины образца 90- х, растворились в небытии мифы возрождения, уже очевидны пределы внутреннего экономического роста на основе реабилитационных подходов к существующей экономической структуре. А главное — исчерпан интеллектуальный, концептный потенциал уходящего политического поколения, доминировавшего 13 лет.
В свое время политическая элита СССР сквозь пальцы смотрела на социоэконономические законы, признавая лишь свои, им только понятные циклы — пятилетки. Попытки ведущих (не о статусах речь) экономистов убедить номенклатуру в том, что игнорирование вызовов новой микроэлектронной революции 70-х приведет к системному кризису и краху экстенсивной модели советской экономики, лишь усилили табу на исследование проблем «длинных волн». А одна из немногих команд экономистов — последних «кондратьевцев» (С.Меньшиков) была в итоге расформирована и довольствовалась редактированием журнала «Проблемы мира и социализма».
В «независимом» украинском измерении молодые бизнес- и политические элиты продолжают наступать на советские грабли. Короткое время, отведенное новейшей историей на утверждение новых национально-демократических проектов, неумолимо уходит. Уникальность этого исторического отрезка состояла в том, что в условиях постнационального развития, региональной макроинтеграции и утверждения на почве ТНК нового космоэкономического капитала молодые государства, рожденные распадом старого империалистического международного порядка, решали двуединую задачу — самооформление и вовлечение в глобалистские структуры. Второе невозможно без первого, ибо институциональные условия вовлечения все еще опирались на отмирающие институты международного права, локальной коллективной безопасности и многомерность национальных и международных экономических норм. Но вот характер этого вовлечения прямо зависел от субъективных способностей и возможностей молодых национальных элит «вовлекаться», сохраняя миссию и решая задачи национальных правительств со всем букетом социально-экономических и гуманитарных проблем обществ, локализованных в формы национальных государств.
Как результат, среди молодых государств, «новых национальных демократий» все более очевидным становится расслоение на две неравные группы: государства с национальными правительствами, освоившими свою миссию и задачи «вовлечения», и государства-доноры, включаемые в глобальные проекты в качестве управляемого ресурса. Чужие проектные предложения, будь то евразийская или европейская интеграционные модели, глобальная полицейщина или эффективная медийная вестернизация, выглядят в глазах незрелых элит куда привлекательней и понятней, нежели национальная амбиция в виде опережающих геоэкономических инициатив и конкурентной культурной политики.
Именно эти обстоятельства стали для государств-ресурсов причиной реальной девальвации ценности национальной политики и политиков, институтов власти и их конкретных представителей в глазах гражданского общества. С другой стороны, для государств-ресурсов характерной чертой становится то, что амбиция в отношении будущего своей страны перетекает от политиков-бизнесменов и бизнесменов-политиков к экспертам, гуманитариям, представителям искусства и культуры, белым воротничкам.
В отношении Украины трижды прав Александр Литвиненко: так и не созревшая политико-экономическая «третья сила» стихийно накрывается волной силы четвертой. Украина, оказавшаяся в плену стратегии управляемого отставания, которую почему-то именуют ободряюще «догоняющее развитие», оказалась перед сложнейшим выбором: самоизоляция с целью решения отложенных задач проекта национальной демократии, ресурсная глобализация или реконструкция проекта «Украина» собственными силами.
Хочу сразу заметить, все сказанное выше не имеет прямого отношения ни к президентским выборам, ни к выборам вообще. Речь идет о субъектах и субъектности национального государства и смене стратегий в сложный переходной период постнационального развития, в эпоху постмодерна.
МОЖНО ЛИ ДОГНАТЬ, НЕ ДОГОНЯЯ?
Не место и не время перечислять весь комплекс проблем, рожденных политикой управляемого отставания, но ряд иллюстраций не помешает.
Немотивированно затянутая капитализация экономики породила новые диспропорции, которые объективно «раскрывают» национальный ресурс для неконтролируемой внешней экспансии. Отечественный капитал реально столкнулся с угрозой «проскочить» фазу национального капитала и со стремительной скоростью интернационализируется, вовлекаясь в структуры ТНК. Компрадорский олигархат, слабый и подневольный национальный капитал средней руки и пролетаризированное мелкое предпринимательство — очень удобная почва для внешних манипуляций, направленной дисперсии всего национального капитала, блокирования возможностей для формирования национального правительства в широком смысле — как представителя интересов национальной элиты и всего сообщества.
Земельная реформа и реформа ЖКХ — два ключа к мирной социальной революции — фактически были отложены на следующий цикл и тем самым программируют новые политические и экономические катаклизмы в условиях незавершенной реформы политической и административной системы. Новое расслоение и несправедливая в социальном плане капитализация земли может обернуться новыми реакционными идеями, к которым сытый украинский политикум просто не готов.
Институты национальной демократии — вожделенный продукт частного капитала, рыщущего в поисках свободы для рабочей силы, конкуренции способностей и идей, механизмов политического провайдинга — стали жертвой конфликта внутри крупной украинской буржуазии, а политическая власть авторитарного типа стала самодостаточной ценностью — как инструмент дальнейшего накопления капитала и создания условий для его реинвестирования. В итоге сложилась уникальная смешанная модель: многоукладная капиталистическая экономика с феодальными механизмами управления и регулирования.
Слабое гражданское общество — закономерный продукт стратегии управляемого отставания. Декларативные нормы о правах и свободах не получают подтверждения в повседневной практике организации труда, социальной и правовой защиты, волеизъявления на выборах, возможностях для самоорганизации по месту проживания. Мобилизированное общество дисциплинарного типа становится подвластно максимально упрощенным мифам и стереотипам, и именно это стало сегодня реальной угрозой самому капиталистическому укладу. Стихийный запрос на порядок и администрирование, постоянное воспроизводство многообразных видов «протестных настроений», направленных, в первую очередь, против власти как символа государства, — также результат этого исторического мультипликатора.
НОВОЕ ИЗМЕРЕНИЕ ПРОЕКТА «УКРАИНА»
Исчерпанность и завершение стратегии управляемого отставания никак не означает, что нужно забыть или отказаться от решения вопросов, которые игнорировались либо откладывались «на потом». Проблема состоит в другом: в новом цикле, начавшемся на стыке 12-летия и «чертовой дюжины» Независимости, сам тезис о национальной независимости для государства-ресурса становится реакционным. Обретенная независимость должна быть конвертирована в Свободу — выбора, действия, проекта и инициативы.
Для 13-летней Украины это означает целевой и сознательный переход от национал-демократического этапа реализации своего проекта к геокультурному проекту «Украина».
Не исключаю, что с постановкой вопроса об исчерпанности национально-демократического проекта меня упрекнут в антидемократизме. Опережая критику, хочу сразу подчеркнуть: как невозможен социализм в отдельно взятой стране, так и невозможна сегодня национальная демократия в отдельно взятом государстве. Вовлеченность сообществ и отдельных индивидов в глобальные процессы информационного обмена, круговорота рабочей силы, механизмы правовой защиты объективно требуют переосмысления задач, которые сегодня стоят перед национальными государствами. Проще говоря, миру не все равно, кто и как будет владеть политической властью в отдельной стране. А значит, и этой стране (ее элите, всему сообществу) не может быть «все равно», как формируется эта власть и как формируются глобальные механизмы на эту власть и на власть в других государствах, регионах, организациях и т.д. Именно в этом контексте и ставлю вопрос о проблеме продвижения украинского проекта в цикле постнационального развития, как локальной части глобализирущегося сообщества.
Ирак многому научил национальные правительства и сообщества. И первый урок, который вынесен из иракского катаклизма, состоит в том, что ни закрытость и консерватизм, ни их противоположность — откровенное компрадорство — не способны уберечь страну от влияния глобальных сил и проникновения глобальных интересов. Механизмы самозащиты и развития должны стать более мобильными, гибкими, реактивными. От линейной геополитики и челночной дипломатии мир перешел к сетевому многоуровневому влиянию на процессы в отдельных странах и регионах. Обратной стороной частично делегированного суверенитета становится и вовлеченность отдельных сегментов национальных сообществ в глобальные и международные механизмы создания и соблюдения новых норм, систем социального и информационного контроля, обеспечения личной и коллективной безопасности, механизмов защиты и реализации прав и свобод человека, новые миграционные потоки. Игнорировать новую реальность или ограничиваться масштабом старых задач — значит вовлекать страну в новый застой с необратимыми последствиями.
В этом смысле перед молодой Украиной возникают новые вызовы, требующие ответов, адекватных по масштабу и социальной эффективности.
Прежде всего, дальнейший процесс нациестроительства должен быть подчинен цели включения в глобальное сообщество со сформировавшейся новой идентичностью. Эту задачу нельзя ни «оббежать» (позиция неолибералистов), ни законсервировать (позиция национал-демократов). Ведь прыжки в истории, которые хорошо известны на примерах обанкротившегося неоколониализма, впрочем, как и искусственная автаркия, оборачиваются фрагментацией общества, что неизбежно ведет и к разрушению всего общественного организма, включая экономику, культуру, образование.
Новое нациестроительство в условиях вызовов интенсивной макрорегиональной интеграции означает прежде всего целевое формирование многомерной идентичности, включающей в себя несколько форматов: глобальный (европейцы, славяне, etc.), территориальный (Европа, Центральная Европа, Черноморье), государственный (Украина — гражданство), социокультурный (славянство, христианство, etc.), локализованный (территориальная громада — город — край).
Второе, не менее важное требование к будущей национальной политике в эпоху постнационального мира — инструментальное освоение геоэкономических и геокультурных способов продвижения национального проекта, отказ от девальвированной в условиях глобализации геополитики национального государства. Это означает прежде всего переход от политики упреждающих инициатив к политике опережающих инициатив, т.е. таких, которые создают новые форматы, опираются на технологию вовлечения в свой интерес.
Недооцененным остается социокультурный код Украины как носителя городской культуры. Новая урбанизация — это укрепление статуса Украины как городского государства, с мощной социально- исторической традицией территориального самоуправления и соответствующих микроидентичностей. Ведь советчина в виде административного землячества — это не просто пережиток и механизм для солидарной карьеры. Это еще и серьезный инструмент для консервации системы управления, сдерживание развития гражданского общества, который необходимо демонтировать.
И последнее. Судьба украинского проекта Украины зависит от роста самосознания отечественного капитала. Грань между локализацией в рамках национального рынка и экономическим компрадорством крайне тонка, и пройти по этой грани непросто. Но освоение новых бизнес- стратегий на основе геокультурного проектирования, гуманитарные инвестиции и целевая экспансия в очерченные зоны геоэкономического интереса Украины — все это может стать почвой для превращения «бизнеса» в национальный капитал, умеющий играть в глобальные игры, не теряя почвы и субъектности.
Известный сатирик М.Жванецкий шутил: «Всего этого можно не делать, если вас не интересует результат». Украина не растворится в воздухе и не исчезнет с лица Земли и в случае, если через год, пять, десять лет здесь будет продолжена мышиная возня вокруг власти и денег. Нация в отдельно взятой стране, без роли, перспектив и миссий — хороший и удобный инструмент такого вот окучивания своей сферы влияния. Вот только семь миллионов трудовых мигрантов, пополненные новыми миллионами, будут сами, стихийно и без спросу, строить свои новые проекты «украин» в отдельно взятых португалиях, испаниях и канадах.
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ
Каждый из нас, живущих в Украине, — со-участник и со-творец украинского проекта. Позиция и действия — как кисть художника, от которой в итоге зависит содержание образа и его художественная ценность. Поэтому, как предупреждение, хочется напомнить строки из работы Василия Розанова:
«…В одной фантастической повести Гоголь рассказывает, как старый ростовщик, умирая, призвал к себе художника и неотступно просил его срисовать с себя портрет; когда работа уже началась, художник вдруг почувствовал непреодолимое отвращение к тому, что делал, и к этому отвращению примешался какой-то страх. Ростовщик, однако, все следил за работой, какая-то тоска и беспокойство светились в его лице, — но, когда он увидел, что по крайней мере глаза окончены, в этом лице сверкнула радость. Художник отошел на несколько шагов, чтобы посмотреть на свою работу; но едва он взглянул на нее, как колени его задрожали: в глазах начатого портрета светилась жизнь, настоящая жизнь, та самая, которая уже потухала в его оригинале и каким- то тайным волшебством перенеслась в эту копию. Палитра и кисть выпали из его рук, и он с ужасом выбежал из комнат. Через несколько часов ростовщик умер. Художник окончил жизнь в монастыре». (В.Розанов, «Легенда о Великом Инквизиторе»).
