Сказать, что украинский политикум ошарашен последними событиями в парламенте, значит, ничего не сказать. Часть его растеряна и подавлена, часть не скрывает радости от триумфа, остальные — ищут свое место в новой системе координат. Да, то, что произошло, трудно назвать иначе, нежели «системным сдвигом» (хочется добавить «по фазе»). Но, в принципе, он был очень ожидаем. Разве Александр Мороз скрывал свое неуемное желание стать спикером и разве он поступил в возникшей ситуации слишком нетрадиционно для себя? Или, может быть, все поверили в обещания Партии регионов без боя уйти в оппозицию — с ее-то возможностями? А разве не традиционна была «Наша Украина» с ее вечным просыпанием своих шансов? Это, как в футболе, — если забиваешь не ты, забивают тебе... В общем, удивляться нечему. Вопрос только — что будет дальше?
Очевидно, что завоевывая максимально сильные позиции для своей партии при варианте, когда ей придется работать в оппозиции, руководство Партии регионов не оставляло попыток войти в исполнительную власть на центральном уровне и активно работало в этом направлении. Причем реализовывался план как поиска отдельных партнеров из числа депутатов «Нашей Украины», БЮТ и СПУ, так и структурных «слабых звеньев» этой задекларированной коалиции. Не нужно было быть особенно прозорливым, чтобы увидеть, что самой проблемной в тройке выглядела фракция социалистов — небольшая фракция, как правило, наиболее уязвимая как для давления, так и для заигрываний. Пока что не ясно, в какой момент гипотетичный на определенных этапах альянс социалистов с «регионалами» и коммунистами стал приобретать реальное содержание. С одной стороны, наиболее вероятным выглядит предположение, что произошло это после того, как «нашеукраинцы» отказались поддержать претензии Александра Мороза на должность спикера парламента. Но такая версия выглядит слишком простой. Однако маловероятно, что лидер социалистов решил «перейти Рубикон» уже в день голосования относительно избрания председателя Верховной Рады. Несомненно, что для того, чтобы за него отдали свои голоса «регионалы», без чего он бы не смог получить долгожданную должность, должны были существовать серьезные договоренности о распределении должностей в правительстве и парламенте. (На местных уровнях социалисты в силу относительно небольшого количества полученных ими мандатов не могут претендовать на какие-то значимые преференции). А это дело не одного дня, хотя сам А. Мороз сейчас публично заявляет, что с Партией регионов соглашений о портфелях не заключалось.
Кстати, утонченно иезуитским, если не сказать аморальным, выглядит его ссылка на существование коалиционного соглашения СПУ с «НУ» и БЮТ как признака существования парламентского большинства, необходимого для избрания председателя ВР. Эти его пассажи можно расценить, в частности, как косвенное свидетельство того, что лидер социалистов только создавал видимость заинтересованности в создании этой коалиции с тем, чтобы в определенный момент использовать подписанное соглашение как формальное подтверждение легитимности своего избрания. Конечно, Петр Порошенко мог бы и раньше, если не сразу, отказаться от своих претензий на спикерство. Но в сценарии, пробиваемом ПР и СПУ, это обстоятельство играло, скорее, роль повода, а не реальной причины, поскольку экс-председатель РНБО в последний момент все же снял свою кандидатуру. И ничто не мешало А. Морозу в интересах сохранения коалиции и демонстрации приоритета задекларированных в коалиционном соглашении ценностей над собственными амбициями сделать то же самое.
Какие мотивы привели к выбору пути, по которому он пошел? Публичные объяснения главы СПУ по этому поводу, как и ссылка исключительно на его амбициозность, очевидно, не выдерживают серьезной критики. Ведь вполне понятно, что в коалиции с Партией регионов социалистов не будут воспринимать как партнеров, тем паче равноправных. Большие размеры этой фракции и стиль взаимоотношений в ней практически исключают подобный вариант. Если СПУ и получит какие-то должности в правительстве, то ее министры просто будут выполнять указания премьера и его заместителей даже в случае, если социалистам отдадут должность одного из вице-премьеров, то есть будут играть роли мальчиков на побегушках.
Если подобный вариант их устраивает, то останется только пожалеть о достоинстве «малиновых». А еще предположить, что стимулы, не столько должностные, сколько материальные, предложенные «регионалами», были настолько весомыми, что перевесили желание социалистов сохранить политическое лицо и, что еще важнее, политическое будущее. Синица в руках в виде этих стимулов, полученных сегодня и сейчас, оказалась более привлекательной, чем журавль в небе в виде неуверенных избирательных перспектив образца 2011 года. Но остается вопрос, что делать тем членам СПУ, которые не согласны с таким дрейфом лидера партии? В пикантную ситуацию попал в частности Юрий Луценко, который уже заявил, что не согласится работать в правительстве Партии регионов, тем более, что вероятность того, что ее лидеры согласятся оставить его в кресле министра внутренних дел, просто мизерна.
С точки зрения логики разворачивания упомянутых событий, возникает еще один вопрос — всем своим поведением в последние дни «регионалы» якобы демонстрировали готовность пойти в оппозицию, только на достойных условиях. Если на тот момент они уже имели договоренности с большинством фракции и лидером СПУ, то, следует признать, что они играли с гениальным мастерством. Однако действо в парламенте в четверг спонтанным тоже назвать нельзя. Угадывалась сильная режиссерская рука, и, откровенно говоря, не парламентского и даже не украинского происхождения. Так как режиссеров такого класса в нашей стране, я думаю, пока нет. Но не трудно догадаться, где они есть.
Теперь перед блоком «Наша Украина» и БЮТ встала очень непростая задача. Несомненно, среди «нашеукраинцев» значительно усилятся позиции тех (в первую очередь, пока что действующего руководителя правительства Юрия Еханурова), кто с самого начала выступал за создание широкой политической коалиции с участием Партии регионов. Но если тогда они могли разговаривать с «регионалами» на более-менее паритетных принципах, то в случае, если пойдут на коалицию с ними сейчас, очевидно, должны будут делать это в условиях диктата, который, скорее всего, будет жестким и унизительным. Заявления «главных» последних, которые уже прозвучали, в частности, Евгения Кушнарева, оставляют относительно этого очень мало сомнений. Но парадоксальность ситуации заключается в том, что когда правительство сформируют исключительно представители ПР, СПУ и КПУ, то его курс, безусловно, будет более пророссийским, и надежд на подъем национального достоинства, развитие демократии, появившихся после оранжевой революции, станет значительно меньше.
Нынче спрогнозировать с достаточной долей уверенности тот или иной вариант создания новой коалиции очень трудно. К действиям в оппозиции «нашеукраинцы» явно не готовы. Вариант новых выборов для «НУ» и БЮТ также весьма рискованный. Можно, разумеется, задавать традиционный вопрос «Кто виноват?». Но это тема отдельного разговора. Одно понятно — «Наша Украина» начала резко терять политические позиции, когда в конце лета прошлого года не смогла найти общий язык с БЮТ и персонально с Юлиею Тимошенко, надеясь на сохранение высокого рейтинга Виктора Ющенко. Договариваться с ней все же пришлось, но в намного более сложных условиях. И поставив под угрозу демократические достижения конца 2004 года. Не хотелось бы повторять сакраментальное, но ситуации, когда раздоры рулевых мешают Украине укрепить свою независимость и самобытность, повторяются, к сожалению, из поколения в поколение. Чем всегда пользовались те соседи, которым стремления украинцев к свободе не нравились раньше, не нравятся и теперь.
