Разве одно на Волыни село рядом с лесом, разве в одном такой же чистый воздух? Но только в небольших Скрипицах живут три женщины: одной 101 год, второй — 102, а бабушке Палажке Панасюк целых 103 года! Еще одна супердолгожительница, которой Бог также отмерил жизненный путь в сто лет, только недавно преставилась...
Что же это за «зона» такая благодатная и радует ли долгая жизнь здесь людей?
... Бабушка Татьяна сидит на лавочке у плетня невозмутимо, как сфинкс. Хотя вряд ли знает она такое слово, ведь неграмотная... Не мигая, смотрит словно сквозь лошадь, которая тянет мимо двора повозку, сквозь наш автомобиль, появление которого в этом дремуче-спокойном селе всполошило чуть ли не всех собак. Плечи греет осеннее солнышко — ему, вероятно, как и нам, хочется дотронуться к ее руке, чтобы почувствовать: какая же на ощупь кожа в сто лет?
— Говорят, мне уже сто лет. Всякое пишут... И по отчеству то Семеновной, то Степановной окрестят. А я по-правильному — Саввична! Сто лет? Мне кажется, что столько нет. А может, и есть ... — бабушка Татьяна уже в том возрасте, когда, как написано в Святом Писании, «тысяча лет что день вчерашний»...
Только что мы с тяжелым сердцем вернулись от другой скрипицывской долгожительницы — Пелагеи Гнатовны Панасюк. Вошли в двери нового двухэтажного деревянного дома — пусто, одна коробка стоит, внутренние работы еще и не начинались.
— Сын бабушки Палажки строит, а помогает ему в этом «матушка Расея», — говорит секретарь Головненского поселкового совета Нина Захаровна Масловская, имея в виду заработки в соседнем государстве, поставившие на ноги многих в этой округе. Обошли вокруг большой двор, позвали соседей (тишина, все на огородах), и здесь Масловская повернула к старому дому , не надеясь даже, что в нем лежит бабушка Палажка... Заглянула в окно: есть!
В комнатке две кровати. На одной лежит больная бабушка: высохшие, как палочки, ноги и руки, и лицо того пергаментного цвета, который и бывает, вероятно в сто лет... На стуле возле кровати — тарелка с бледной жидкостью, суп такой или компот?..
— Что вы за люди будете? — спрашивает медленно бабушка Палажка. Рассказывает, что ухаживает за ней хороший человек, Ольга (сожительница сына, объясняет Масловская). Вот недавно была, большое ей спасибо! А сын где? Спит за печкой, на другой кровати:
— Пил сегодня, пил, пока не допился, —немного протягивает слова мать.
Просыпается сын, начинает допытываться, кто мы? Пьяный, как известно, свечку не поставит, поэтому пятимся к двери. На улице секретарь поселкового совета словно оправдывается за него: работает на заработках тяжело, а дома немного расслабился... Дай Бог бабе Палажке еще и в новой хате пожить!
Скрипицы удивляют не лесом, в который они словно забежали и забыли выбежать: березовые и сосновые рощи и дубравы — за людскими огородами или и рядом с хатами. Удивляет село плетнями: высокими — в рост высокого мужчины, сплетенными не из прутьев, а из крепких и толстых веток. Этими плетнями огорожено здесь все: пусть у человека и гектар огорода, а огораживает его плетнем! Сельская улица вьется между плетнями игривой речкой, дворы устелены спорышем...
Что и говорить: места благодатные, на минорный строй настраивает уже дорога между такими ослепительно белыми березами по обе стороны, что вспоминаешь Лину Костенко с ее проницательным: «Самi на себе дивляться ліси, розгублені од власної краси...». Настроение Скрипиц можно передать одним словом: покой... Старожил села 74-летний Арсений Викторович Романюк большое количество долгожителей объясняет климатом и природой: «Дышать есть чем! Когда тяжело, поработаешь — выходишь за огород, ближе к лесу — постоишь, подумаешь ни о чем, и уже легче!»
Таких, как Арсений Викторович, который живет до сих пор в паре со своей старухой, в Скрипицах мало. Нина Захаровна Масловская показывает одну за другой хаты: в каждой — если не дед один живет, то одна бабушка. Много домов стоят пустые. Из социально-культурных заведений в Скрипицах небольшой магазин и (вы не поверите!) — клуб, который этим летом стал вдруг «модным»: съезжались и сходились на танцы парни и девушки со всей округи. Ни за кем из старожилов не закреплен социальный работник (бабушки не одиноки), не услышали мы, чтобы наведывался к ним и медработник.
К сожалению, поговорить о том, какими они были девушками, не удалось ни с бабушкой Палажкой, ни с бабушкой Татьяной Драган, ни с третьей долгожительницей — Ульяну Моисеевну Шишко забрал к себе внучек в Городно. У бабушки Татьяны и слух неплохой, и зрение сохранила, и сама себя содержит: небольшим ведерком воды принесет, поесть сварит:
— А что мне нужно, борщ и картошку варю!
Однако «теряется» во времени: когда умер муж? То ли два, то ли три года тому назад? Сколько лет ему было? Старше или младше меня?..
— Живите, бабушка, долго! — с этими словами покидаем дом, так и не разгадав секрет долголетия скрипицывских бабушек.
А секрета, наверное, никакого и нет. Кому как на роду написано... Потому что не нужны бабушкам и большие пенсии, до которых дожили, и даже сто гривен, которые областная власть выписала им в честь Дня независимости. Людям в таком возрасте мирское, как говорят, уже чуждо, о вечном покое думают... Однако интересен будет анализ списка, представленного главным управлением труда и социальной защиты населения Волынской облгосадминистрации для выплаты одноразовой помощи старожилам области. В нем 88 человек, и только 11 — мужчины. Дольше всего живут бабушки в Маневицком районе — здесь тех, кому больше ста, 11 (все женщины!). Любомльский район насчитывает 10 долгожителей. Но если взять другой список (в нем жители Волыни, которым исполнилось 95—99 лет и власть выплатила им по 50 гривен), бросается в глаза закономерность: после Луцка, в котором «старичков» 58 (явно забрали к себе дети, внуки или правнуки), на втором месте по количеству долгожителей — опять Любомльский район (их 48), и Головненская зона — в частности. Объяснить этот феномен только «чистой» зоной невозможно: «негрязными» считаются Шацкий и Старовижевский районы, а старожилов — нет!
Однозначно, что дольше на Волыни живут женщины. Среди 462человек, достигших 95—99 лет, мужчин только 54! За цифрами — социальные, экономические, моральные проблемы... Вероятно, все же играет свою роль и то, что женщины в большинстве не пьют и не курят, что закаляет их сама жизнь, потому что, как говорят в Украине, женщина из четырех углов в доме три держит...»
Вообще, списки долгожителей просматриваешь, как увлекательный «сериал»: ученые могли бы из них почерпнуть немало материала. Даже такая простая вещь, как имена. Известно, что не называют сейчас девочек Пистинами, Федорами, Ликерами, Теклями, Лукиями, Клеопатрами (а вы думали!) и Феклами... Но и 90, и 100 лет тому назад модным было, оказывается, имя Ксения, которым опять начали называть теперь...
