Среди событий конца зимы почти незамеченным прошло 275-летие со дня рождения австрийского скульптора Франца Ксавера Мессершмидта.
Франц родился в маленьком городке в Баварии, учился у своих дядей-скульпторов в Мюнхене и Граце. Благодаря талантливым работам привлек внимание Мартина Ван Мейтенса, директора Венской академии изящных искусств. По окончании Академии, также благодаря протекции Ван Мейтенса, молодой скульптор, оставшись в Вене, получил сверхпрестижные заказы на бюсты членов императорской семьи Габсбургов (в частности, Марии-Терезы).
В 1770-х Мессершмидт начал преподавать в Академии; в ближайшем будущем он надеялся занять там должность профессора скульптуры, которую вскоре должен был оставить пожилой предшественник. Все вроде бы складывалось хорошо.
Проблема коренилась в самом художнике: о его эксцентричности ходили слухи, он посещал тайные общества, после таких визитов утверждал, что видит духов. В конечном итоге, должность досталась другому; разъяренный преподаватель отказался от предложенной денежной компенсации и покинул Вену, поселившись в Братиславе.
Именно там, в уединении, он начинает создавать то, что вскоре поразило мир — так называемые характерные головы. Каждое творение фиксирует какое-то яркое характерное выражение, если не сказать — гримасу, причем настолько гипертрофированную, что это производит в равной степени гротескное и жуткое впечатление. Франц Ксавер пояснял, что его периодически мучают злые духи, наиболее страшного из них он называл духом пропорции, однако, если он умилостивляет их скульптурным выражением крайних эмоций, демоны отступают.
После смерти скульптора (в 47 лет) свыше 40 голов было продано, отправлено в Вену, где все произведения выставили как аттракцион, этакий скульптурный цирк монстров — причем организаторы придумали названия, временами достаточно изобретательные («Художник, представляющий себя смеющимся»).
«Головы» должным образом оценили лишь в ХХ веке, для которого преувеличения, крайности, неконтролируемая иррациональность стали нормой; Мессершмидта считали своим, в частности, немецкие экспрессионисты. Нынешняя выставка в Париже, на которой экспонируется полтора десятка работ скульптора, так и называется: «Франц Ксавер Мессершмидт, 1736—1783: от неоклассицизма к экспрессионизму».
История знает немало одаренных художников, которыми овладело безумие, однако Мессершмидт — один из немногих, чья предполагаемая болезнь нашла столь систематический и мощный выход в искусстве. Безусловно, здесь мы видим самое широкое поле для размышлений о гении и о безумии, о новом как о хорошо забытом старом, однако характерные головы имеют собственную художественную ценность независимо от исторического контекста. Франц Ксавер как бы фиксирует стоп-кадры мимического сумасшествия, создает трагифарсовый театр многих актеров, собирает всегда актуальную коллекцию крайних реакций.
Ведь мы живем в крайностях — такова уж наша природа; нам страшно и смешно одновременно; и Мессершмидт еще сотни лет назад сумел показать нам наши собственные химеры таким образом, что забыть это просто невозможно.
