Вчера началось строительство Североевропейского газопровода, который пройдет из России в Западную Европу по дну Балтийского моря. Это — так называемый «обходной трубопровод». Символичная акция, особенно на фоне нынешнего напряжения между Украиной и Россией. «Газовый инструмент» снова стал механизмом выяснения межгосударственных отношений. Такого уровня напряжения украино-российские отношения в последние годы не испытывали, наверное, со времен пресловутого «тузлинского кризиса». Кульминацией стало жесткое заявление российского президента Владимира Путина на этой неделе. По его словам, украинский бюджет «получил значительные средства за счет приватизации, кредитов западных финансовых институтов под энергетические проекты». «Счет идет на миллиарды. Этого вполне достаточно, чтобы покупать необходимые объемы газа в России по рыночным ценам», — заявил Путин. Вчерашние слова заместителя главы Секретариата Президента Украины Анатолия Матвиенко словно были реакцией. Он допустил, что Украина имеет право ставить вопрос о переходе оплаты за аренду Черноморского флота на мировые цены. «Если мы переходим на мировые цены, то, очевидно, Украина вправе ставить вопрос о соответствующих мировых тарифах и стандартах расположения иностранных войск на территории другого государства», — отметил он. «День» обратился к экспертам с вопросами: каковы причины нынешнего заострения отношений между Украиной и Россией, а также какими могут быть механизмы урегулирования нынешней напряженности?
Юрий ЩЕРБАК , Чрезвычайный и Полномочный Посол Украины:
— На днях я был в прямом эфире с Россией на «Радио Свобода». Меня просто поразило количество звонков и враждебность к Украине, звучавшая в словах россиян. Они говорят: «Вы предатели, вы ушли от нас, вы проводите антироссийскую политику, и мы не будем вас обогревать». Конечно, были и другие звонки, люди говорили, что хотят, чтобы мы были в Европе, что мы для них — пример. Но в целом настроение было очень негативным. Это в известной степени характеризует состояние наших отношений и то, что делают российские СМИ относительно освещения ситуации в Украине. Когда я сказал своим собеседникам о том, что у России прекрасные отношения с НАТО, что она влияет на очень серьезные решения Альянса, у нее намного лучше отношения с Евросоюзом, чем у Украины, и спросил их, что же, собственно, враждебного сделала Украина по отношению к России, то никто не смог ответить. Я думаю, что это, к сожалению, спланированная государственная акция, артиллерийская подготовка перед нашими выборами, для того чтобы запугать, сбить с толку наши политические партии, которые начнут думать: что же мы такого неправильного сделали в отношениях с Россией?
Рыночный спор относительно цены на газ не должен связываться с какими-то политическими кампаниями, это совсем другое измерение. Можно согласиться с идеей, что Россия переходит на рыночные отношения. Но тогда нужно говорить о том, что и Украина выйдет на рыночные отношения относительно транспортировки газа, хранения газа, относительно Черноморского флота, выплачивающего за аренду абсолютно не по рыночным понятиям. Мы не должны политические прихоти какой-то стороны привносить в нормальный процесс экономических переговоров. Но, к сожалению, газ снова используют как политическое оружие именно перед выборами.
Я убежден, что это временная акция. Если сохранять спокойствие и не поддаваться никаким провокациям, то она уйдет как пена. Россия утверждает, что этот год был потерян для двусторонних отношений. Я не думаю, что это так. Чем запомнился год России в Украине и Украины в России? Давайте немного отдохнем от этого. Если этот год был годом нейтрального отношения без каких-либо всплесков в ту или другую сторону, то это также неплохо. Перед нами еще очень много лет, никуда мы друг от друга не денемся.
К сожалению, нужно сказать, что у Украины нет ни одного стратегического плана относительно России. Нам все время навязывают: вот есть инициатива, давайте, присоединяйтесь. Почему мы не выдвигаем инициатив, которые бы отвечали нашему национальному интересу? В первую очередь, конечно, следует выдвигать конструктивные идеи. Если Россия возвращается к идее газотранспортного консорциума, то давайте выдвигать идею о консорциуме на наших условиях, с приглашением и европейцев, и американцев. Как известно, для повестки дня саммита «большой восьмерки», который состоится в России, Владимир Путин предложил тему энергетической безопасности.
Какая может быть энергетическая безопасность, если в отношениях между двумя партнерами, один из которых является газопоставщиком, а второй газотранспортером, нет доверия? Мы готовы участвовать в системе энергетической безопасности, но мы должны быть защищены от резкого повышения цен. Если повышать цены, то постепенно, повышать и стоимость транспортировки газа, других услуг, которые предоставляет Украина.
Мы увидим, что многие наши политики поддадутся на эту предвыборную акцию со стороны России. Они будут говорить: да, действительно, Украина что-то не то сделала. Нас все время ставят в позицию оправдывающегося государства. Но мы не должны оправдываться, что у нас есть свои национальные интересы. Это нужно упрямо, спокойно объяснять российским партнерам и всему миру.
Я думаю, что это сигнал, чтобы государство в конце концов проснулось: у нас ужасная ситуация с энергосбережением, мы не используем имеющихся в наличии альтернативных источников электроэнергии. Нам нужно собраться и пройти это испытание: тогда нам не будет страшна и цена, которую нам навязывают. В конечном счете, если говорить о геополитической свободе, то 160 долларов за тысячу кубометров — не очень высокая цена за то, чтобы мы чувствовали себя свободными от чужой евразийской доктрины.
Виталий БАЛА , директор Агентства моделирования ситуаций:
— Причина нынешнего кризиса — отсутствие достаточного профессионализма у людей, отвечающих за российское направление в нашей властной команде. Министр иностранных дел Борис Тарасюк всегда был одним из основных моторов европейской интеграции Украины. Как его первое назначение, еще во времена Кучмы, так и второе не вызвало особого удовольствия у политической элиты Российской Федерации. Одна из основных проблем — это раздувание определенных инцидентов в двусторонних отношениях. Например, когда первого заместителя министра не пустили на объекты Черноморского флота, когда как будто произошел захват украинского маяка российскими военными — вместо того, чтобы решать это на уровне консультаций дипломатов, инциденты выносили наверх, все это попадало в СМИ. Наверное, мы делали это специально, чтобы показать, как мы заботимся о своих интересах, но по моему мнению, это был проигрышный вариант.
Сейчас все наблюдают за «страстями» в газовой сфере. Популистские лозунги срабатывают внутри страны, но во внешней политике они неприемлемы. Нужно было на уровне консультаций, чтобы широкие круги общества об этом не знали, обсудить алгоритм решения тех или иных задач — а потом, когда эти вопросы подойдут к логическому завершению, выходить на публику. А мы о многом заявляли, но в результате «маємо те, що маємо».
Перед выборами в Верховную Раду Украины Россия, на мой взгляд, будет делать ставку на несколько мощных политических сил, для того, чтобы в результате ни у одной из них не было контрольного пакета. Это византийский принцип: «Разделяй и властвуй». Безусловно, США в известной степени нивелируют российское влияние, но не настолько, чтобы мы могли спокойно чувствовать себя. Бездарная внешняя политика в русском направлении привела к тому, что нас могут ждать серьезные внутренние проблемы: перебои с отоплением, рост цен на продукты широкого потребления и тому подобное.
Сначала не состоялся визит премьера России в Украину, потом в Россию не поехал наш министр топлива и энергетики. Первый шаг навстречу делает сильный. Президент Ющенко должен первым проявить инициативу — да, они говорили с Путиным по телефону, но я думаю, что нужно найти повод попробовать через каналы личных связей договориться, возможно, не о формальной, а о неформальной встрече, и поехать поговорить обо всем наедине. Дело сдвинется с места лишь тогда, когда прояснится ситуация между двумя президентами. Пока Путин не скажет, ничего в позиции России не изменится. Наш Президент, безусловно, должен договариваться с ним.
Вадим КАРАСЕВ , директор Института глобальных стратегий:
— Я вижу четыре основные причины сегодняшнего напряжения в украинско-российских отношениях. Причина первая — это разный генезис политических режимов в наших странах. Политический режим и новые элиты Украины произошли от революции. В то время как нынешняя российская политическая элита и политический режим, скорее, консолидируются и мобилизуются на основе недопущения «цветных революций» как в РФ, так и на всем постсоветском пространстве.
Вторая причина. До оранжевой революции отношения наших стран не были безоблачными, однако они строились на структурном политическом сходстве украинских и российских элит, на дружбе и личностных контактах президентов, контактах глав администраций. Это были не отношения государств, а отношения постсоветских элит, сходных по генетике и по этически- властным инструментальным и ментальным кодам. После «цветной революции» и прихода к власти Виктора Ющенко эта структурная и ментальная основа взаимодействия элит рассыпалась. Ющенко и Путин — разные. Путин — геополитик, Ющенко — геофинансист. Путин по природе и миссии — контрреволюционер, Ющенко по происхождению и природе — революционер. И это не может не создавать психологической искры при личных контактах, которых во многом поэтому и нет. Отношения элит, которые формировали контекст украинско-российских отношений, распались, а межгосударственные, дипломатические механизмы, которые должны стать платформой формирования новых отношений, не созданы. Они только формируются, и сейчас в стадии «сдачи в эксплуатацию». В ходе мучительных трансформаций, переговоров вокруг российского газа, вырабатываются формулы украинского национального интереса и российского национального интереса (пока в газовой сфере).
Третья причина — энергетическая. Она связана с тем, что Россия пока является безальтернативным источником энергоресурсов для Украины. И эта безальтернативность, наложенная на предыдущие причины, формирует противоречивый и даже конфликтный контекст российско-украинских энергетических отношений. И прежде всего, по газовой проблеме.
Отсюда — следующая причина сложностей и остроты российско- украинских отношений. Россия пытается использовать газ в качестве инструмента и аргумента по отношению к Украине. Старые формы зависимости, лояльности, контактов, которые во многом формировались на основе газовой зависимости и газовых преференций, сегодня уходят. Россия от них отказывается, предлагая монетизацию газовых отношений. Украине тоже не нужна эта газовая зависимость, которая затем может трансформироваться в те или иные формы политической лояльности и зависимости. Украина использует газово-транзитный аргумент. И этот конфликт сейчас во многом моделирует общее состояние ситуации в украинско-российских отношениях. Но с другой стороны, может формировать в экспресс- режиме новые формы и формулы украинско-российских отношений как двух государств с учетом их национальных, в данном случае, энергетических интересов.
Как бы то ни было, Украина и Россия начинают взаимодействовать как две разные нации, которые развиваются в различных политических и геополитических траекториях. И расходящиеся траектории развития — интеграционные, стратегические, геополитические — не могут не формировать искры напряжения и по линии дипломатии, и по линии общественного мнения, и по линии экономического и энергетического сотрудничества. Тем более, что дипломатия — и российская, и украинская — еще не научились действовать в этих условиях, и были во многом застигнуты врасплох. Особенно это касается украинской энергетической дипломатии, которой вообще до сих пор не было. Потому что основным газовым дипломатом и энерголоббистом в Украине всегда был президент Кучма. Ющенко сознательно не желает играть такую роль. Он не желает связывать себя именно с этой президентской миссией. Но альтернативной, и, главное, конструктивной и эффективной энергетической дипломатии пока в Украине нет. МИД занят больше абстрактно- идеологическими проектами: ГУАМ, Сообщество демократического выбора, НАТО. И ориентируется, скорее, на евроатлантический Брюссель, а не на газовую Москву. И в условиях дипломатического вакуума, в этот вакуум прорываются конфликтные ситуации, противоречивые заявления чиновников, публичное выяснение отношений и прочее.
На мой взгляд, формула выхода из этого кризиса для элит обеих стран следующая: понимать (ситуацию), различать (где чьи интересы, в чем выигрыш и проигрыш), считать (это должна быть коллективная геоэкономическая математика: насколько может повлиять повышение цены на газ, платы за транзит и т.д.) и встречаться (чем больше контактов, тем меньше недоразумений).
Мария ЛИПМАН , Центр Карнеги (Москва):
— Сегодняшнее напряжение отношений между нашими странами связано с тем, что российское правительство сейчас очень уверенно себя чувствует в мире, и по-новому заявляет о себе как о мощной державе. Огромный запас ресурсов в России, очень высокие цены на нефть и на газ — все это дает возможность России довольно уверенно чувствовать себя на мировой арене в целом, и, в частности, в отношении с соседями. И, поскольку Россия экспортирует и в Украину, и через Украину эти важные энергетические ресурсы, это дает ей возможность диктовать свои условия. А после неудачной попытки России год назад повлиять на политическую ситуацию в Украине существует сильное желание каким-то образом отыграться за проигрыш. Тем более, что возможности для этого у России есть.
Но, поскольку ни та, ни другая сторона не предполагает, что отношения между странами будут разорваны, что Украина найдет иной источник энергоресурсов для себя, или европейцы воспользуются каким-то иным путем транзита, договориться нашим странам придется. Здесь многое будет зависеть от дипломатического искусства и реальных возможностей, рычагов и аргументов, которые каждая сторона может предложить. Мне только представляется, что на сегодняшний день, у России в этих переговорах более сильные позиции. То, что переговоры по газу вышли уже на самый высокий уровень — на разговор между президентами — это залог того, что компромисс будет найден. Потому что если бы противоречия углублялись, то, наверное, президенты вообще не стали бы на данном этапе разговаривать друг с другом.
