Мне не хотелось об этом писать ни до 16 сентября, ни до 24. Не хотелось, потому что любая публикация на подобную тему рассматривалась бы как оплаченная или в пользу оппозиции, или в пользу власти. Но запланированная революция не состоялась, и сегодня можно без лишних эмоций посмотреть на эту проблему.
На улицы вышли менее 0,2% граждан. Это не тянет не то что на революцию, а даже на внеочередную первомайскую демонстрацию. В итоге, оппозиция утратила основания везде и всюду, с поводом и без него заявлять о всенародной поддержке и спекулировать брэндом «победителей избирательной кампании». Хотя бы потому, что у четверки нет оснований обвинять власть в информационной блокаде готовившихся акций. Информации об этом в СМИ было более чем достаточно. Но проинформированные граждане, которые доверили оппозиции ресурс для правового решения проблем, не поддержали ее в авантюрных призывах выйти на улицы.
Ни один трезво мыслящий политик сегодня не сомневается в том, что единственно правильным решением для «революционеров» после событий 16 сентября стал бы отказ от палаточно-митинговых технологий захвата власти и вместо этого — переход к принципиально новым методам работы. Но революционные призывы продолжают звучать. А это значит, что отказаться от авантюры оппозиция просто не может.
Чтобы понять причину происходящего, следует проанализировать то, как готовились осенние выступления. А готовились они организовано и тщательно. Подготовка соответствовала всем правилам революционной борьбы. Главное в ней было то, что идеологическая и агитационная работа стала одной из основных составляющих общей стратегии. Это стало заметно по публикациям в оппозиционных СМИ еще летом. В поднимаемых ими темах критические материалы перестали быть основными и доминирующими. На смену им пришли публикации аналитического характера и идеологической направленности.
При этом действия лидеров оппозиции носят откровенно провокационный характер. Прикрываясь депутатскими мандатами в ситуациях, когда граждан, не обремененных депутатской неприкосновенностью, просто посадили бы за решетку, лидеры четверки подают пример «гражданского мужества». Под такие действия нужно подводить серьезную идеологическую базу, иначе вопрос о «цене победы» неминуемо перейдет в плоскость моральной ответственности.
Создавая эту идеологическую базу для революционных выступлений, оппозиция в качестве основного аргумента использовала тезис, что дескать все страны Восточной Европы и Прибалтики пришли к истинной демократии через силовые методы и революционные выступления против власти, что все заплатили за демократию кровью. С одной стороны такие высказывания формально не несут в себе противоречий. Но с другой — они не были восприняты обществом. На мой взгляд, это произошло не случайно. И вот почему.
Основная часть трудоспособного населения Украины выросла не в нормальной конкурентной среде, где на рынке труда, развивая свой интеллектуальный, творческий и трудовой потенциал, люди получали бы от общества его оценку, соответствовавшую востребованности человека и гарантировавшую его благосостояние. Функции рынка выполняло государство. Но не рынка в полноценном смысле этого слова, а регулятора, который осуществлял конкурентный отбор по своим собственным законам, которые не имели ничего общего с законами справедливости и здравого смысла. Человек понимал, что не только от него зависит качество его жизни, но и от какого-то конкретного должностного лица. Поэтому конкурировать гражданам нужно было не только на уровне развития собственных способностей, но и на уровне лояльности (форм ее проявления) или адаптации к идеологии люмпенского тоталитарного государства.
Вопросы, на которые каждый человек всегда ищет ответы, просты. Почему я живу так, а не иначе, почему кто-то живет лучше, почему я счастлив или несчастлив, справедлива ли жизнь, в чем заключается суть моих проблем и кто виноват? Коммунистическая идеологическая машина работала таким образом, чтобы в процессе поиска ответов на эти вопросы человек видел виновника где угодно, но только не в идеологическом базисе, на котором строилась система власти. Поэтому врагов у нас всегда было много — весь неизвестный нам загнивающий Запад и некие коварные темные силы внутри страны.
Идеологи коммунистической системы работали над тем, чтобы в массовом сознании закрепились стереотипы, по которым человек, с одной стороны чувствовал бы себя хозяином жизни, что государство это и есть он, что проблем, которые нельзя решить, не существует. А с другой — понимал, что если у него что-то не удалось, значит, ему мешают или внешние враги коммунистической идеологии, или внутренние враги народа в лице продажных коммунистов или глупых руководителей производства. Об этом снимались фильмы, писались романы, ставились спектакли, в которых главные герои сюжетов были, как правило, несправедливо обиженные, ограниченные в своих правах и на безумной скорости приближались к своей гибели. И когда ситуация становилась критической… вдруг, как в сказке, появлялся справедливый, но постоянно очень занятый сложной работой партиец или выходило очень своевременное постановление ЦК КПСС, и тогда все проблемы решались мгновенно.
С помощью такой несложной технологии осуществлялась трансформация и персонификация системных политических, экономических и социальных проблем. Они становились бытовыми, простыми и легко разрешимыми.
Корни этой технологии уходят глубоко в сталинскую эпоху, когда руководители пролетарского государства, впервые ощутившие несостоятельность коммунистической идеологии, начали создавать механизм подавления инакомыслия.
К 1937 году технология персонификации проблем стала неотъемлемой частью коммунистической идеологической машины — ее основным оружием и инструментом, который цементировал тоталитарную сущность власти. Она дала возможность направить вектор творческих и интеллектуальных усилий общества не столько на развитие внутреннего потенциала самого человека, сколько на борьбу с кем-то, на поиск виновника проблем, определенного субъекта, которого нужно «найти и обезвредить» любой ценой. К сожалению, современные идеологи оппозиционной борьбы в Украине недалеко ушли от своих коммунистических предшественников.
Однако, применяя и навязывая обществу сегодня свои аргументы необходимости оплатить кровью свободу и демократию, они не учитывают «нюансы», определяющие их восприятие в нашем обществе. Ведь у стран Восточной Европы и Прибалтики был внешний враг — ярмо в виде СССР. Их организованные выступления носили освободительный характер. Они годами накапливали собственный внутренний потенциал развития и боролись за право использовать его самостоятельно, без вмешательства извне.
Проблема отсутствия правовых механизмов, которые бы формировали условия для цивилизованной конкуренции в сфере социально-экономических отношений, в этих странах осознавалась. Потребность в освобождении носила конструктивный и главное — направленный характер. Народы хотели стать свободными и сбросить ярмо диктатуры не просто для того, чтобы говорить на родном языке (что не было, скажем, проблемой для Польши или Венгрии), а для того, чтобы установить СВОИ ПРАВИЛА жизни. Поэтому победа над внешним врагом сопровождалась созданием «справедливой» и востребованной правовой базы, которая формировала бы новую жизненную среду.
В Украине все было несколько иначе. Мы без крови и спокойно получили независимость, не осознавая, от чего именно мы становимся свободными и что делать с этой свободой нам — народу, который был частью советского общества, олицетворявшего собой коммунистическое ярмо на шее Европы. Да, мы были ярмом. Не кто-то там за пределами нашей территории творил совковую идеологию и мировоззрение, а мы сами их творили, были их носителями, генерировали и распространяли на весь мир. Причем считали это своей миссией. К сожалению, так случилось, что оставшись на руинах СССР, ни одна политическая сила в Украине в то время не осознавала этот факт. Поэтому не ставила перед собой основной задачей — освобождение общества от совкового тоталитарного, люмпенского мировоззрения. Да и мы все — народ Украины — в эйфории перестройки не поставили себе (обществу, нации) мировоззренческий, идеологический диагноз, не задумались над тем, как должны измениться МЫ САМИ (каждый из нас), какие правила (моральные, духовные) должны сформировать, в первую очередь, внутри себя (в своих головах и сердцах). Поэтому не осознали — какими же должны быть законы новой страны, для того, чтобы новые правила жизни проявились в социальных и экономических отношениях, трансформировали их, придали им творческий, а не завоевательский, угнетающий и рабовладельческий характер. В итоге растет вал законопроектов и проектов законопроектов, которые, в принципе, не гарантируют реальных и ощутимых изменений.
На какие бы действия не шла сегодня тройка оппозиционеров, но если посмотреть на происходящее с мировоззренческих позиций, можно констатировать тот факт, что общество не отстает от политического «авангарда». Оно перегоняет его, а точнее, начинает самостоятельно двигаться другим путем — путем в будущее. И в то время, как лидеры тройки борются за место перед телекамерами, чтобы на всю страну прокричать свой самый пылкий призыв, люди все с меньшим пониманием реагируют на эти потуги. Потому что на смену архетипам эпохи борьбы и персонификации проблем приходят первые ростки идеологии конструктивизма и строительства. Человек начинает понимать, что политики могут «дружить» и за президента, и против президента, но сам факт подобной дружбы еще не является основанием для того, чтобы претендовать на массовую поддержку общества. Получить ее возможно только тогда, когда в этой игре интересов каждый гражданин увидит себя, свое место и получит возможность реализоваться таким, каким он есть.
Сегодня, когда борьба политических сил плавно переходит к формированию идеологической базы, как фундамента борьбы за голоса избирателей, идеологам стоит задуматься над этим. Потому что только та политическая сила, которая сможет идти в ногу со временем и в одном направлении с обществом, сможет быть по-настоящему востребована им. @=> Начало на 1-й стр.
