Прищурив маленькие глазки и скорбно поджав маленькие губки, два подельника перед телекамерой обсуждают обыски в конторах, которые они пооткрывали по миру, чтобы легче жилось их главной фирме. И вот авторитет говорит «смотрящему»: «Надеюсь, пока никого не сажают?»
Это такой профессиональный юмор. Но в каждой подобной шутке есть основа, на которой стоит профессия. Так что шутка может оказаться оговоркой. И премьера Владимира Путина на самом деле могут заботить отношения с западной юстицией. Обсуждая с Алексеем Миллером выемки документов дочерних компаний «Газпрома», предпринятые чуть ли не в десятке стран Евросоюза, наш самый авторитетный предприниматель знает, что обвинения в ценовом сговоре могут кончиться серьезными потерями. И не только для дочерних компаний, а и для всей стратегии «Газпрома», старающегося привязать Европу к трубе, чтобы хозяева нашего главного монополиста могли быть спокойны за свое личное будущее. Так что потери могут быть не только имиджевыми и финансовыми.
При этом Путин явно понимает, что есть связь между выемками документов и настойчивыми призывами того же Евросоюза диверсифицировать поставки энергоносителей, недовольством многих на Западе «Северным» и «Южным» потоками. Скорее всего он видит и связь между скоординированной атакой на трубные щупальца и его скорым возвращением на трон, сразу после объявления о котором прошли обыски. Значит, Европа решила, что нужно заранее обезопасить себя от активности будущего российского президента. А он увидел, что никакие Шредеры и Берлускони, помогающие протащить северный и южный трубопроводы, не смогут прекратить профилактические меры Запада против газового шантажа. Евросоюз способен настойчивее и сильнее Украины и Беларуси противостоять российскому «шприцу».
Под угрозой оказывается вся личная стратегия с конвертацией газовых (и прочих) заработанных на Западе денег в западную же экономику. Инициаторы ее, кроме прочего, пытаются обезопасить себя от попыток вмешательства мирового сообщества в процесс присвоения всероссийской прибавочной стоимости под завесой «суверенной демократии». Если возможны обыски (и последующие суды) в дочках «Газпрома», то возможны и аресты собственности, в том числе финансовой, как, например, это произошло с арабскими диктаторами. А ведь именно они были родоначальниками подобной стратегии. Но она не помогла ни бен Али, ни Мубараку, ни Каддафи.
Насколько западные правоприменители всерьез способны противостоять российским авторитетам, покажет и суд города Ниццы. В четверг, 6 октября, он рассмотрит запрос Генпрокуратуры РФ об экстрадиции российского бизнесмена Виталия Архангельского. В родном Петербурге его обвиняют в невозврате кредита. В этой истории замешаны Сергей Матвиенко и уже бывший главный питерский милиционер Владимир Пиотровский. А среди защитников Архангельского — Лев Пономарев.
Дело там в обычном для Питера рейдерском захвате успешного бизнеса с помощью любой попавшейся под руку ветви власти. Необычно то, что жертва стала сопротивляться. Архангельский написал в блог президенту (пока еще) Медведеву, уехал с семьей (четверо детей) в Ниццу, подал на гонителей (в том числе на Валентину Матвиенко) в суды Ниццы и Кипра. Прокуратура, выполняющая, по свидетельству следователей, прямое задание г-жи Матвиенко, растерялась настолько, что в обоснование экстрадиции приводит аргумент насчет незаконного усыновления ребенка. Хотя никакого дела в этом роде против Архангельского в России не заведено.
Получается, что если Запад не выдает противостоящих российской власти и, в свою очередь, озвучивает юридические претензии к ее щупальцам, то он ясно говорит, какое будущее ждет будущего российского президента. Говорит с профессиональной юридической дикцией, а это пострашнее политических и дипломатических околичностей.
