На фоне публичного и порой излишне эмоционального обсуждения реформы среднего образования судьбы детских садиков оставались в тени. Что довольно странно — все это время за каждый из них шли ожесточенные бои. Киеву, безусловно, повезло: за годы независимости 2,5 тыс. сел вовсе лишились дошкольных учреждений, а в столице 670 все же удалось сохранить. И, по словам начальника Киевского управления образования Бориса Жебровского, на данный момент этого количества как раз достаточно, чтобы все желающие могли пристроить свое чадо «под крылышко» воспитателя.
ДЕТСКИЙ САД В ЗАЛОГ. ВРЕМЕННО?
Удалось же сохранить баланс, в первую очередь, благодаря былой дальновидности — в свое время среди советских столиц лишь в Киеве не знали, что такое очередь в детский сад. Как-то горком партии постановил сдать здесь за год 52 дошкольных учреждения, а до этого ежегодно появлялось по 10—15 новых садиков. Не равняйся тогда партийные функционеры на рост рождаемости, педагогические споры о том, нужно ли отдавать ребенка в коллектив или лучше оставлять дома под присмотром бабушки, были бы бессмысленными. Дошкольные учреждения остались бы уделом избранных.
В 90-х начался неконтролируемый процесс. Треть всех киевских садиков находились в подчинении ведомств и, соответственно, были записаны в уставы предприятий. Когда чиновники от образования рассуждали о том, что к дошкольному этапу стоило бы относиться даже с большим вниманием, чем к школе (как это, кстати, делается на Западе), детские сады оставлялись банкам в залог под кредиты. Не помог и указ Президента, запрещающей перепрофилировать дошкольные учреждения. Попытки отстоять ведомственные детские садики в суде закончилась проигрышем 30-и процессов. Вместе с тем столичное управление образования отказалось тогда и от арендованных под садик помещений. В этом случае, правда, совсем безболезненно — детский сад на первом этаже «хрущевки», согласитесь, не самый удачный вариант.
Словом, в итоге количественные показатели сократились почти вдвое. Оставшиеся ведомственные садики под предлогом ремонта закрыли, но, тем не менее, их номера управление образования ликвидировать не спешило — столичная власть согласилась взять эти учреждения на свой баланс. Туда же, где оставались сиротливые две-три группы, пустили арендаторов. С чего, кстати, и началась вторая серия детсадовской эпопеи. Полусадики-полуофисы стали очагами напряжения не только для родителей, но и для налоговых служб и даже УБОПа. С одной стороны, разумеется, смущало соседство авто, офисной техники и детей, а с другой — рассудок подсказывал, что, вероятно, это единственный способ сохранить садик и обеспечить заработок району. С точки зрения безопасности, в управлении образования говорят, что все под контролем: арендующие фирмы — не вредные производства, а без заключения пожарных и санэпидслужбы добро на соседство не дают. Существенный плюс еще и в том, что, помимо аренды, фирмы оплачивают садику и коммунальные услуги. И даже когда в дошкольном учреждении уже нет детей и здание полностью оккупировано фирмой, поставить крест на данном детском садике не спешат. «Придет время, здание отремонтируем, и здесь опять появятся дети», — говорит Б. Жебровский.
ДОШКОЛЬНЫЕ УЧРЕЖДЕНИЯ — НЕ КАМЕРА ХРАНЕНИЯ
Оптимизм этот не случаен. Уменьшение количества дошкольных учреждений существенным образом повлияло на их качество. Как ни парадоксально, но именно когда воевали за каждый детский сад, пришло осознание, что дошкольное учреждение — не камера хранения. А учебное заведение. Стали создавать детские сады-школы, изучать то, что до известных пор считалось буржуазной мистикой и нерадивыми педагогическими теориями. Правда, на чистом энтузиазме. Если в Японии заниматься с малышами получают право лишь самые квалифицированные специалисты (в дошкольном возрасте психика самая «гуттаперчевая»), то у нас при всем «богатстве» выходцев из педучили щ, большинство не горит желанием быть и учителем, и няней, и психологом за 180 гривен. Текучесть кадров осталась и по сей день, женский коллектив неизменен, садики по-прежнему бесплатные и государственные (оплачиваются лишь дополнительные занятия и питание), а альтернатива за годы независимости появилась. Порой уж чересчур разноплановая. Раньше все было понятно: если ребенок идет в детский сад, это означает, что он целый день будет под присмотром, в коллективе сверстников и, возможно, еще чему-то научится. Нынешняя же концепция дошкольного образования, понятно, превратила детские садики в товар, который необходимо выгодно продать. Психологи говорят, что единственный вариант не «утонуть» в предложениях — это понять, что становление личности происходит в три-четыре года, оценить приоритеты ребенка, прислушаться к нему. По словам психолога Елены Кравец, именно в дошкольном возрасте ребенку как никогда важно ощутить одобрение со стороны взрослых. У него формируются личностные качества по отношению к людям — он учится заботиться и сопереживать. И, самое главное, по словам психолога, — это обеспечить ребенку такую среду, которая бы могла помочь ему раскрыть эти качества.
БЕЗ КУКОЛ И МАШИНОК
В первом в Украине детском саду-школе Монтессори, как говорится, не соскучишься. Приверженец традиционного воспитания малышей, заглянув сюда, без сомнения, скажет, что здесь растят бездельников и разгильдяев. Педагог-новатор, запрещенный в СССР с началом сталинского режима, итальянка Мария Монтессори ответила бы, что здесь воспитывают, в первую очередь, незаурядную личность. Основной принцип последователей великой итальянки — дети должны учиться жить у жизни. Если малыша критикуют, отсюда следует, что он учится ненавидеть. Если живет во вражде — будет агрессивным, если его высмеивают — замкнутым, если упрекают — с чувством вины. Но если ребенка подбадривают и поддерживают, он учится верить и ценить себя.
Представьте себе эдакий учебный класс, где кто-то сидит за маленькой партой и раскладывает буквы, кто-то лежит в центре на ковре и сортирует разноцветные прищепки в соответствии с палитрой, кто-то стоит у раковины и моет стеклянную посуду, а кто-то тщательно с помощью пульверизатора чистит зеркало. И за всем этим просто наблюдает воспитательница, не принуждая всех занять свои места за партами и рисовать, скажем, портрет мамы. Кроме того, группа разновозрастная — трехлетки-новички пристраиваются рядом с пятилетними «старожилами». Картина, согласитесь, непонятная. И, мало того, директор детского сада- школы Монтессори Елена Тимошенко говорит, что это формирует самодисциплину, послушание, независимость и радость как базисную эмоцию.
Теория же незамысловата. Ее суть — в наблюдении, с помощью которого определяют так называемые сенситивные периоды в развитии ребенка и создают среду, способствующую развитию тех или иных навыков. Развитие идет в пяти областях. Учебный класс разделен на зоны — практической жизни, космическую, математическую, сенсорную и языковую. Трехлетние, говорит Е. Тимошенко, просто обожают мыть посуду и вытирать зеркало. Ни там ни там «заменителей» нет — если разобьешь тарелку, значит запомнишь, что со стеклом нужно быть осторожным; если разольешь воду, значит в следующий раз постараешься эту ошибку не повторить. Но при всем при этом в Монтессори- садике никто никогда не отругает малыша, ведь считается, что любой опыт — положителен, и творчество ребенка заслуживает похвалы только потому, что оно — его. Привыкая к этому, дети не соперничают и не конфликтуют. Только тот факт, что каждый Монтессори-материал здесь в единственном экземпляре, вынуждает каждого искать компромисс. И если Леша, скажем, сейчас «работает» с математикой, то «коллеге» приходится или ждать, или договариваться о сотрудничестве.
К слову, сам Монтессори - материал — отдельная история. В классе не найдешь ни кукол, ни машинок, ни плюшевых слоников. Дети собирают разноцветных человечков по схеме, разбираясь с «лево- правыми» сложностями. Сортируют по парам нюхательные баночки с одинаковым запахом и, разумеется, не догадываются, что их любимая пипетка и две миски с водой тренируют моторику. Дети постарше уже начинают изучать поистине серьезную науку — к примеру, смотрят на картинку и из букв составляют соответствующее ей слово. Математика у Монтессори также необычна — вместо числовой абстракции здесь на собственном опыте убеждаются, что маленький шарик является частью большого, а десятки составляют сотню. И даже когда трехлетний новичок приходит и тут же хватается за непосильную еще для него работу, никто его не одернет. Разве что «коллеги» постарше. Бывает, что пятилетний карапуз со знанием дела оттягивает малыша от выбранного занятия и говорит, что тот еще слишком мал. Но уже через несколько минут они вместе завязывают шнурки и застегивают кнопки, для чего, кстати, здесь также имеются свои пособия.
Порой у натурализма есть и свои издержки. Например, воспитатели рассказывают, что здесь не так давно играли в парикмахера. Несложно представить выражения лиц родителей, которым довелось увидеть свое чадо в новом «имидже». Кстати сказать, родителям в данной методике также принадлежит немаловажная роль. Ведь если семья принимает позиции данной системы и готова пересмотреть свои взгляды, то ребенок адаптируется быстро. В противном случае, говорят психологи, у него возможны даже нервные расстройства. В этой связи для родителей здесь проводят специальные тренинги, так сказать, спокойного отношения ко всем желанием ребенка. Не без неудач, но все же и взрослым удается вникнуть в суть методики. В итоге, по словам родителей, обещанное становится реальностью: семилетний с удовольствием помогает маме по дому, а в решении своих задач как бытового, так и интеллектуального уровня обходится, уже без нее.
