О вице-чемпионстве Верки Сердючки в Хельсинки сказано немало. Теперь, когда накал страстей несколько снизился, стоит попытаться оценить истинное значение события. Некоторые из пишущих коллег уже сделали это, провозгласив то выступление мировым прорывом настоящего украинского авангарда, а в интернете Сердючку наградили небесным термином «Космошива». Однако, дабы понять, что произошло на самом деле, достаточно лишь внимательно посмотреть в календарь.
Полуфинал «Евровидения» пришелся на 10 мая. Для значительного количества землян это сакральная дата. Ибо ровно 50 лет назад, 10 мая 1957 года, в Лондоне родился Джон Саймон Риччи, более известный как Сид Вишез (Vicious — то есть злой). Так его окрестил Джонни Роттен, вокалист наиболее анархической и дикой группы в истории рока — «Секс Пистолз».
С музыкальной точки зрения ценность Вишеза стремилась к нолю. Он не умел играть ни на одном инструменте и считался басистом, поскольку научился держать в руках бас-гитару. Он выполнял намного более значительную функцию: был ходячей провокацией, воплощенным скандалом. Еще не будучи членом группы, так самозабвенно прыгал на ее концертах, что породил тем самым стиль панк-танца под названием «пого». На каком-то концерте его арестовали: бросил пивную кружку на сцену, кружка отскочила от столба и попала зрительнице в глаз. Уже как рок-звезда он избил музыкального журналиста велосипедной цепью, на концертах лупцевал публику гитарой по головам и т. п. Слава его росла как на дрожжах. Образ этого безрассудного юноши — полуголого, с перекошенным от презрения ко всему миру лицом и всклокоченной шевелюрой — стал одной из икон контркультуры. Умер соответственно. Проснувшись одним далеко не прекрасным октябрьским утром 1978 года в нью-йоркском отеле, нашел свою подружку, героинщицу Ненси, зарезанной. Хотя ничего не помнил, сознался в убийстве. Вышел под залог. Пытался покончить с собой, резал руки бритвой. Набил кому-то морду, вновь очутился в кутузке. Едва отпустили — вколол себе чрезмерно большую дозу. Произошло это в феврале 1979-го. Вишез был, безусловно, воплощением неистового, бунтарского рока в чистом виде. Неудивительно, что его смерть большинство знатоков считает смертью рока как такового: группы, пластинки, фестивали остались, но рок-восстание закончилось.
Следовательно, теперь понятно, что дата полуфинала — в котором, что важно, Сердючка участия не принимала, — является достаточно знаменательной. Но это далеко не все поразительные параллели. Для Сердючки, как и для Вишеза, музыка не приоритет — главным является непрерывная атмосфера скандала, провокаций, ажиотажа; а то, что звучит, должно быть очень простым, чтобы мог сыграть кто угодно. И Сердючку, и Вишеза воспитывали матери-одиночки, причем у обоих они стали частью шоу: мамочка Сида баловалась героином и в своих выходках не очень отставала от потомка. Наконец, самое важное. В Киев Данилко-Сердючка вернулся со шрамом на виске: порезался той знаменитой шапкой со звездой. Символическое ранение: фактически Сердючка — то есть образ, персонаж — ранила своего автора. Ба, больше, и об этом можно говорить с уверенностью, в Хельсинки состоялась инициация. Потому что, вне всяких сомнений, это сам Ужасный Сид (который, как видим, все наиболее значительные проблемы решал через колото-резаные ранения) коснулся своим благословенным лезвием головы нашей «Космошиви», наконец найдя достойную реинкарнацию для своего беспокойного духа!
Станет ли шоу Данилко еще провокативнее, выдерет ли он кого-то в ближайшие месяцы, подрежет ли какую-нибудь глуповатую красотку — это второстепенно и неважно. Главное — именно у нас возрождается великое восстание, и у него есть свой голос, свой вождь, свой титан, бросающий вызов ожиревшим божкам современной цивилизации: Сид Сердючка. Верка Вишез.
И еще: все попытки панков линчевать меня после опубликования этого текста отныне будут считаться подтверждением правдивости моей версии.
