Ежегодно в Украине, со времени образования независимого
государства, проводится амнистия заключенных. В 96-м их было аж три: к
8 Марта, к 10-летию Чернобыля и традиционная — ко Дню независимости. Потом
законодатели поняли, что это уже явный перебор, и приняли закон, по которому
амнистия не может быть чаще, чем один раз в год.
В нынешнем году под действие амнистии, как сообщил «Дню»
первый заместитель председателя государственного департамента Украины по
вопросам исполнения наказаний О. Пташинский, попадает 34,8 тыс. человек.
Из них — 13,3 тыс. человек из мест лишения свободы. На 1 июля количество
заключенных в 180 учреждениях Департамента составляет 233,3 тыс. человек.
Однако многие из освободившихся, по мнению представителей
правоохранительных органов, имеют все шансы скоро вернуться в тюрьмы. Многие
— жаждут этого. Крайне болезненная социализация заключенных в обществе
чаще всего приводит к формированию особого класса людей — так называемых
«вечных зеков», проводящих в местах заключения большую часть сознательной
жизни. Клеймо «бывшего заключенного» (даже если причиной «отсидки» была
небольшая кража или хулиганство) может навсегда поломать жизнь человека,
лишив его поддержки родных и близких, общества, государства.
Специалисты (психологи и правозащитники) считают, что главной
причиной этого является отсутствие в нашей стране комплексной программы
социальной реабилитации бывших заключенных, которая включала бы в себя
консультации психологов, гарантированное предоставление возможностей для
обретения работы, жилья и лечения (ведь многих выпускают из тюрем по состоянию
здоровья — с туберкулезом или другой болезнью).
Отсутствие работы и денег для множества бывших «зэков»
является одним из главных стимулов вернуться к «дармовщине» и практическому
безделью. Ведь если раньше существовала целая инфраструктура тюремного
производства, ориентированная на тогдашние гиганты промышленности, и руководство
предприятий в обязательном порядке должно было принимать на работу бывших
заключенных, то сейчас, как сообщил «Дню» вице-президент Международного
общества прав человека Андрей Сухоруков, «в тюрьмах работы практически
нет, в лучшем случае заключенные сколачивают ящики для овощей, а в худшем,
попросту говоря, убивают время». В сегодняшнем, быстро изменяющемся мире,
три-четыре года без работы грозят полной потерей не только профессиональной
квалификации. «Для заключенного, вышедшего на свободу, — отмечает известный
харьковский правозащитник Евгений Захаров, — самой трудной оказывается
потеря социальной ориентации. Так как он, особенно, если отсидел долгое
время, выпадает из общественных процессов и, чаще всего, по выходу открывает
для себя новый мир, а это дополнительная психологическая нагрузка».
Не менее негативно влияет на будущую «свободную» жизнь
заключенных и отсутствие возможностей для саморазвития. Если в исправительных
учреждениях на Западе заключенные могут пользоваться библиотеками, смотреть
телевизор, общаться с психологами, чтобы получить психологическую разгрузку,
то в наших тюрьмах уровень самосознания и общеобразовательный уровень заключенных
остается прежним, а зачастую даже понижается.
Еще одним важным мотивом повторного стремления в «зону»
является крайне отчужденное отношение к бывшим заключенным общества. На
Западе с целью адаптации заключенных создаются группы взаимопомощи, где
они общаются между собой. К тому же за освобожденными заключенными закреплены
социальные работники и психологи, которые помогают им и в психологическом
плане, и в решении бытовых проблем. В нашей стране пока есть лишь разрозненные
попытки энтузиастов создать локальные центры реабилитации. Организационно
они оформлены как приюты или небольшие селения. Так, в 1998 году в Луганске
был открыт приют для освобожденных заключенных при протестантской церкви.
Как сообщил «Дню» руководитель церкви Игорь Цяцька, «в приют люди приходят
для того, чтобы получить кусок хлеба и крышу над головой, а также простого
человеческого общения». Шесть лет назад был также создан Игорем Гнатом
приют в Бродах Львовской области, рассказал «Дню» председатель благотворительной
правозащитной организации «Донецкий мемориал» Александр Букалов. Здесь
бывший «зэк» может получить и медицинскую помощь, и кров, и питание. Ему
также помогут оформить все необходимые документы. На жизнь обитатели приюта
зарабатывают собственным трудом. Есть еще приют в Донецке — для бездомных
лиц, созданный по решению горисполкома года четыре назад. Его работники
тоже помогают освободившимся гражданам решать их проблемы и даже имеют
право предоставлять временную прописку. Однако бюджетного финансирования
хватает только на очень скромное содержание приюта и на чай с сахаром один
раз в день для его обитателей. К тому же, как отмечает А. Букалов, «администрацию
приюта постоянно терзают то пожарники, то санэпидстанция, то КРУ, зато
почти не замечают приют и его проблемы городские власти. Таких приютов
в Украине, — продолжил А. Букалов, — немного и принять всех желающих они,
конечно, не могут».
Естественно, только созданием приютов всех проблем бывших
заключенных не решить. Приют может стать временным пристанищем и «трамплином»,
который позволит сделать первые шаги возвращения в общество. Но за его
стенами когда-то оступившегося человека будет ожидать огромный и равнодушный
мир, с бюрократией, безработицей, безденежьем, бесправием. И кто знает,
на что — в отсутствии полноценной, комплексной помощи государства — может
решиться отчаявшийся, чтобы вновь очутиться за колючей проволокой, где
все гораздо проще — и отношения, и правила, и приоритеты. Михаил ЗУБАРЬ,
СПРАВКА «Дня»
По амнистии этого года от наказания освобождаются лица,
совершившие преступления, не являющиеся тяжкими: несовершеннолетние, т.е.
не достигшие 18-летнего возраста на момент совершения преступления; женщины
и мужчины, имеющие несовершеннолетних детей либо детей-инвалидов; беременные
женщины; женщины, старше 50 лет, и мужчины старше 55-ти; женщины и мужчины,
имеющие родителей, которые старше 70 лет, если у тех нет других трудоспособных
детей; ветераны войны; инвалиды I и II групп, больные активной формой туберкулеза
и онкобольные (в обоих случаях — некоторые группы); участники ликвидации
последствий аварии на ЧАЭС и лица, пострадавшие от Чернобыльской катастрофы.
Указанные лица, совершившие тяжкие преступления, освобождаются
от дальнейшего наказания, если к 12 августа отбыли половину срока.
Кроме того, освобождаются: осужденные за преступления,
не являющиеся тяжкими, если они отбыли не менее трети срока; осужденные
впервые за тяжкие преступления на срок до шести лет, если отбыли не менее
половины срока; лица, находящиеся в дисциплинарных батальонах, осужденные
впервые, если отбыли не менее трети срока; лица, осужденные впервые, если
неотбытая часть наказания составляет менее одного года.
КОММЕНТАРИИ
Наталья МАКСИМОВА, доктор психологических наук, Институт
психологии НАНУ:
— Наиболее уязвимая категория, которая больше всего нуждается
в реабилитации, это — несовершеннолетние правонарушители, которые попали
в тюрьму неосознанно. То есть они еще сохранили себя как личности и не
потеряны для общества. И для них выход на свободу является кризисной ситуацией,
потому что прежние друзья будут сторониться их, на работу и на учебу устроиться
будет трудно. Ведь, по сути, в тюрьме у людей нет возможностей для проявления
активности и самореализации. Главное там — это не нарушать требования режима.
А человеку, в особенности молодому, необходимо как-то самоутверждаться
и проявлять себя. Это очень серьезная проблема, потому что основные параметры
зрелой личности, которые обычно закладываются в молодом возрасте, получаются
заторможенными. Часто именно из-за этого молодые правонарушители стараются
самоутвердиться в преступном мире.
Человек приходит из тюрьмы сломленный и подавленный. Он
не умеет ставить цели, не умеет их реализовывать, потому что период развития
у него прошел впустую. На Западе система реабилитации поставлена очень
серьезно: с бывшими заключенными работают психологи, социальные работники,
группы взаимопомощи, и там нет острой необходимости в центрах реабилитации.
У нас этого, к сожалению, нет. Поэтому для нашей страны было бы очень хорошо
создать какие-нибудь приюты для заключенных, где они, хотя бы первое время,
могли бы получать поддержку и общение. В этом случае социальная адаптация
в обществе и успех ее будут зависеть прежде всего от возраста заключенного
и от того, сколько раз он попадал за решетку: ведь если человек рецидивист,
то пребывание в центре реабилитации таких людей, возможно, будет выглядеть
как некая «воровская малина».
Александр БУКАЛОВ, председатель совета благотворительной
правозащитной организации «Донецкий мемориал»:
— В одном из городков центральной Украины недавно проводился
«круглый стол» по проблемам реабилитации освобождающихся из мест лишения
свободы граждан. За скорейшее создание приюта в городке высказались и представители
правоохранительных органов, и журналисты. Против была только зампредгорисполкома:
пока в Киеве не внесут в бюджет отдельной строкой средства на финансирование
приютов, создавать их местная власть не намерена. Но мне кажется, причина
все же не в отсутствии строки в бюджете. Она — в отсутствии понимания того,
что проблемы тех, кто выходит из колоний на волю, — это не только их проблемы.
И именно самому обществу лучше не оставлять их наедине с этими проблемами.
Сергей СКОКОВ, начальник Управления социально-психологической
работы Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний:
— Централизованной системы центров социальной реабилитации
освобождающихся из мест лишения свободы сейчас в Украине нет. Есть проекты
различных законов и постановлений, однако все упирается в недостаток средств.
Была практика создания такого центра в 1985 году в Харькове, на базе завода
им. Орджоникидзе. Со временем он стал городским центром реабилитации заключенных
и существует в виде своеобразного места, где людям предоставляют ночлег
и какую-то пищу. Есть центр реабилитации заключенных, организованный во
Львовской области, но он пока, к сожалению, — единственный полноценно действующий
в Украине. Есть очень хорошие начинания во многих городах Украины, но они
не многочисленны и из-за финансовых проблем принять многих освобожденных
не могут.
Мы, со своей стороны, совместно с Министерством внутренних
дел и Министерством социальной политики при освобождении заключенного посылаем
информацию в центры занятости населения и просим поспособствовать трудоустройству.
Освобождаемые получают информацию, что им необходимо сделать для трудоустройства.
Сейчас внесены изменения в Жилищный кодекс, согласно которым заключенный
не теряет жилье во время пребывания в местах лишения свободы. Также мы
направляем сообщения в милицию, ведь и милиция заинтересована в том, чтобы
человек больше не нарушал закон. Совместно с Украинским центром социальных
служб для молодежи оказывается помощь в психологической адаптации тем заключенным,
кому еще нет 28 лет. Заключенные пенсионного возраста определяются на содержание
в специальные интернаты.
Вообще же проблема требует комплексного подхода, но этими
вопросами должны заниматься не только правоохранительные органы, но и структуры
социальной защиты и общественные организации.
ОТ РЕДАКЦИИ. — «День» готов предоставить свои страницы
для информации о тех общественных организациях, которые занимаются конкретной
помощью бывшим заключенным.
