Валентин НЕТУДЫХАТА, культуролог:
— Европа, по моему мнению, начинается с ментальности народа. В этом смысле украинцы от иных европейцев (немцев, французов, англичан и др.) отличаются слабо развитым национальным достоинством, честью и независимостью. Эти отличия, по моему мнению, делают нас беззащитными перед другими народами. Следовательно, и наше социальное устройство не способно защитить нас, украинский народ, от вторжения в наши внутренние дела. Украинский народ — скорее, евразийский народ. И, видимо, культурная граница Европы проходит по Днепру. И мы как раз на границе.
Украинские властные структуры настолько контролируют нашу социальную жизнь, что уже сформировавшиеся положительные ростки (подразумеваю ту незначительную часть нашего населения, которая уже давно живет по европейским меркам) парализуются и не стают доминирующими. Патриотически настроенные, социально активные, они не могут осуществить задачи, которые стоят перед украинским народом. Сегодня этим европейски ориентированным личностям необходимо предоставить возможность осуществить социальную стратегию, направленную на сближение Украины с Европой. По моему убеждению, пока они не станут у власти, этот вопрос останется открытым. А они не придут к власти — пока не изменится ментальность украинского народа.
Думаю, учитывая ускорение социального времени сегодня, нам необходим меньший временной отрезок. Лет 20. 10 лет мы уже прожили, пребывая в состоянии выхода из Дома Рабства. По моему мнению, такое состояние будет длиться еще лет 10. Приход сильных лидеров (а они появятся!) будет способствовать интеграции в Европу.
Вадим СКУРАТИВСКИЙ, писатель:
— Я бы хотел услышать вопрос, где заканчивается Европа. Она заканчивается где-то в прошлом веке. Собственно для меня Европа заканчивается в 1955 году, когда умирает целая шеренга выдающихся европейских писателей, в первую очередь, Томас Манн. И наконец речь идет о том, что какая-то большая интеллектуальная европейская традиция осталась в прошлом. А современный Запад в значительной степени живет за счет дивидендов прошлого.
Драма современной Украины заключается в том, что мы идем в ту Европу, которой сейчас уже нет. Но где-то начиная с конца 80-х годов, с первых соответствующих публикаций, например, журнала «Всесвіт» Украина очень интенсивно перепечатывает те же тексты, которые составляют как будто бы первооснову той самой старой Европы. Той Европы, которая начинается от первых интеллектуалов эпохи Карла Великого и которая так расцвела в первой половине теперь уже прошлого, ХХ века. Надо сказать, что Украина довольно интенсивно печатает эти тексты, понятно, в украинской интерпретации. И это большой плюс в нынешней ситуации. У меня есть надежда, что эти тексты в конце концов сделают свое дело. Речь идет о чем угодно, из этой же текстовой суммы — от «Фелистики» Бальзака, например, до Истории Великого Тойнби. Ну что же, будем пользоваться этими текстами и входить в то же духовное пространство, которое именно эти тексты когда-то и определяли.
А что касается современной Европы, то, откровенно говоря, с ее феминизмом, с ее красными или коричневыми бригадами, с ее каким-то странным кинематографом, с ее американизированным маскультом, я не очень понимаю эту Европу. Боюсь, что мы все-таки примем ее мифы. Но, с другой стороны, есть действительно определенное либерально-демократическое, хорошо организованное, юридически-политическое пространство, порой либерально-демократическое, порой социал-демократическое — вот туда можно идти. Идти конкретно-юридически, политически. А духовно, по моему мнению, можно идти только в европейское прошлое.
Не вижу я на современном европейском горизонте каких-то фигур, с которыми мы должны бы абсолютно считаться. Возможно, только Папа Иоанн Павел II.
