Пока можно только предполагать. Например, что Запад в целом не собирается следовать примеру Соединенных Штатов — когда спикер госдепартамента Филип Рикер заявил о разочаровании. В МИД Украины фактически отвергли замечания американца, назвав их преждевременными, поскольку ни окончательных результатов выборов, ни отчета ОБСЕ еще нет. Или же что количество и качество зафиксированных ОБСЕ нарушений не позволяют поздравить Украину с очередной победой демократии. Но однозначная линия поведения по отношению к Украине по каким-то причинам не выработана. Возможно, это является сознательной демонстрацией того, что, в частности, у Западной Европы нет и желания обращаться с Украиной так же, как с Беларусью — потому что последствия роста (из- за резких заявлений и изоляции) антизападных настроений в обществе могут быть непредсказуемыми.
Заграничная пресса в основном отделалась расплывчатыми размышлениями о том, насколько возможно создание в украинском парламенте большинства. Только в некоторых изданиях звучала категоричность, как именно Западу следует вести себя с Украиной. «Файненшл Таймс», например, призывает наблюдателей «самым строгим образом осудить нарушения» во время выборов — но речь не идет о непризнании выборов в целом. Некоторые эксперты считают, что Запад занял позицию выжидания, чтобы увидеть, как будут развиваться политические события в Украине. Та же «Файненшл Таймс» призывает западных лидеров «не сближаться слишком сильно с антикучмовским лагерем», чтобы «не скомпрометировать Ющенко».
В свою очередь, миссия ОБСЕ решила подумать, изучить ситуацию повнимательнее — еще в понедельник представители миссии говорили о готовности направить в Киев послевыборную миссию. Как сообщили вчера «Дню» в офисе миссии, необходимость дополнительного изучения выборов в Украине вызвана жалобами о нарушениях в день голосования. В «последующие несколько дней или недель» в Украине будут работать еще двое наблюдателей. На вопрос, насколько часто практикуются в ОБСЕ направления дополнительных «послевыборных» миссий, «Дню» ответили: «Такое раньше случалось», но конкретных примеров назвать не смогли. В Центризбиркоме Украины ничего о дополнительных миссиях не слышали, а роботу наблюдателей ОБСЕ после выборов оценили как абсолютно нормальное явление, в котором ничего сенсационного нет. Заведующий отделом международных связей при ЦИК Светлана Кравцова сообщила «Дню», что оставаться в Украине после выборов могут те наблюдатели, у которых есть «долгосрочный мандат» для наблюдения. Этот срок длится до окончательного объявления результатов выборов (в Украине — через 15 суток после дня голосования). Во вторник ЦИК был представлен наблюдатель от Миссии ОБСЕ, который будет посещать все заседания ЦИК, на которых будут рассматриваться разные жалобы.
Вряд ли следует драматизировать то, что наблюдатели решили поработать дольше. Опыт Украины (и не только) показал, что отчеты миссий ОБСЕ довольно редко отличаются безапелляционностью. Результаты выборов, можно с уверенностью предположить, признают, а на нарушения обратят внимание. В Украине к ним, возможно, прислушаются. А возможно, просто будут радоваться тому, что последние парламентские выборы в Украине в ОБСЕ признали «более прогрессивными», чем в 1998-м — об этом также уже говорилось. Тем более, что украинские реалии уже должны были убедить всех желающих в невозможности повторения «югославского варианта».
Сергей ТОЛСТОВ, директор Института политического анализа и международных исследований: Александр СУШКО , директор Центра мира, конверсии и внешней политики:
— Прежде всего за конкретными заявлениями западных наблюдателей, экспертов, политиков стоит желание, во-первых, поставить в отношении Украины такие требования, которые соответствуют демократическим стандартам. Говоря о последних, отмечу, что очереди на участках — это нонсенс, неподготовленность членов избирательных комиссий и наблюдателей — то же самое. В то же время, со стороны наблюдателей было больше всего заявлений относительно ситуации в период до выборов. Мне трудно говорить об упреках о предвзятости прессы, потому что мой личный опыт показывает, что пресса не является нейтральной никогда. Мне кажется, что здесь наиболее адекватны упреки относительно несовершенства закона о выборах. В частности, было высказано мнение, что норма закона допускает количество бюллетеней на избирательных участках процентов на десять больше, чем голосующих избирателей. Эта норма диковатая и действительно закладывает возможность для нарушений. Однако, в отличие от предыдущих выборов, когда контроль над избирательными комиссиями заканчивался в момент начала подсчета голосов, эти выборы являются первыми, когда возможности для злоупотребления сводятся до минимума. В данном случае удивляет другое — почему выборы 1994 и 1998 годов западными наблюдателями воспринимались спокойно, в то время когда как раз эти выборы были первыми, когда возможности для фальсификации были сведены до минимума. Другое дело, что остается проблема контроля за ходом местных выборов. Ведь сейчас наибольшее внимание было приковано к парламентским выборам. В то время как местные выборы также остаются большой проблемой.
Что же касается того, что выборы не соответствовали демократическим стандартам, то в целом, с точки зрения процессуальных стандартов, они соответствовали больше, чем предыдущие. С точки зрения же политических стандартов — любая трактовка в этой плоскости всегда субъективна.
Александр СУШКО, директор Центра мира, конверсии и внешней политики:
— Нужно четко понимать, что тезис о том, что западные политики склонны больше поддерживать оппозицию или конкретные политические силы, в данном случае второстепенен, поскольку западных наблюдателей здесь интересовал в первую очередь процесс выборов. Я не слышал ни одного комментария, который был бы тенденциозен по отношению к процессу предвыборной кампании и хода голосования. Все мнения, высказываемые в большинстве случаев, высказывались даже очень дипломатично, поскольку мы все наблюдали за этой кампанией, и все ключевые нарушения, о которых наблюдатели сообщили уже после выборов, Комитет избирателей отмечал еще до них, а очереди на избирательных участках мы все видели своими глазами. Да, кампания действительно соответствовала каким- то минимальным требованиям, но для страны, которая всерьез собирается в Евросоюз, до европейских стандартов еще далеко. Ведь Украина, в отличие от, например, Зимбабве, брала на себя обязательства соблюдения демократических норм. Украина, подписав документы Совета Европы, декларировала то, что ценности, принятые СЕ, являются и ее собственными ценностями. Когда же мы слышим риторику о том, что нам навязывают определенные ценности и стандарты, это выглядит как определенное лукавство, ведь согласно документам стандарты СЕ и ОБСЕ являются и нашими внутренними стандартами.
Удивляют некоторые комментарии, уже появившиеся в западной прессе. Очень уж подчеркивается фактор раскола Украины по политическому признаку. Как будто бы авторы статей открыли что-то несказанно новое и до этого невиданное. Тут мы видим в определенной мере эксплуатацию устоявшихся стереотипов об Украине. В то же время, те новации, которые проявились на этих выборах в результате голосования, в западных регионах как раз и не были замечены. Например, незамечено то, что результаты голосования порой очень сильно отличались в соседних областях, в результате чего мы увидели новые линии разломов. Вторая тема — «белорусизация» Украины. Выборы показали, что говорить о ней у нас нет оснований. Все-таки белорусская система — это авторитарная непартийная система, и как раз живучесть наших партий, стремление электората поддержать устоявшиеся политические партии, четкая ориентация на лидеров и идеологии, говорят о том, что партийная система свое место в Украине отвоевывает. Но тут нам нужно иметь в виду неоднородность регионов. Есть несколько регионов, где осуществляются своеобразные политические режимы. Самый классический и самый опасный из них — это донецкий режим, который представляет собой альянс власти, партии и капитала и практически монополизирует все каналы влияния на общество. Поэтому мы видим определенную тенденцию монопартийности: этот альянс подавил всех конкурентов. В целом по стране этот блок представляет собой альянс, основанный на исполнительной вертикали. В донецком же регионе блок «За единую Украину!» — интегральная властная структура, которая приближается к формам КПСС как правящая, абсолютно неконкурентная партия, а остальные же партии существуют номинально. Таким образом, складывается региональный политический режим, основанный на авторитаризме, тотальном контроле, исчезновении независимых СМИ. Можно констатировать, что мы наблюдаем некоторые тревожные сигналы «белорусизации» из регионов. Важно то, насколько официальный Киев склонен поощрять подобные режимы, и после выборов это станет более или менее ясно. Ведь конечная цель «донецких» в Украине — это избрать своего президента. И система, разработанная в Донецке, максимально работает на «белорусизацию». Западные же аналитики отметили в большинстве своем очевидные вещи, которые можно было заметить уже давно, а вот то, что в Донецкой области один из блоков получил 40%, а в соседней — Луганской, где электорат точно такой же, этот блок получил в два-три раза меньше голосов, случайностью быть не может.
