Сергей КРЫМСКИЙ, доктор философских наук, профессор: — Вопрос о том, какие философские основания оценки будущего женского фактора в ХХI столетии — это, по сути, вопрос о будущем человечества. Дело в том, что, по современным данным, все человечество движется к тому состоянию, которого уже достигли женщины. Женщина опередила в антропологическом отношении развитие человечества: средняя продолжительность ее жизни дольше, чем у мужчины, она легче переносит холод, голод, болезни, боль и т.д. Это более устойчивый организм, более устойчивая система. А ведь именно в этом направлении идет антропологическая эволюция. Но дело не только в этом. Я хочу сказать немного о другом: дело в том, что часто женщина была и остается символом витальности, то есть символом жизненности. Это всегда было, имеет эволюционное обоснование, и именно с этой стороны роль и дело женщины будут усиливаться. Я хотел бы обратить внимание на один эпизод из Второй мировой войны. В своих воспоминаниях английский журналист, который очутился в Ленинграде в самое жестокое время блокады — зимой 1942 года, пишет, что когда после этой зимы весной на улицах Ленинграда появилось несколько женщин с немного подведенными губами, в городе начался праздник. Это было символом выживания.
А если подходить к прогнозу о развитии женского фактора в ХХI веке с другой — социально-экономической — стороны, то тут, несомненно, будет усиливаться роль женщины в качестве человеческого фактора электронного производства. Дело в том, что вся японская и корейская электроника основана на способности женской руки к очень тонким движениям. Электронная промышленность фактически выросла на тонких движениях девичьих рук, и с производственной стороны и здесь роль женщины будет усиливаться. Увеличиваться будет ее роль и в науке. Сейчас очень многие исследования в США подчеркивают, что наука возникла из мужских монастырей, что там задействована мужская логика. Современные исследования говорят, что женский менталитет в смысле научного мышления имеет некоторое отличие. Скажем, если мужчины исходят из того, что чем больше усилий — тем лучше результат, то женщина исходит из другого принципа: меньшими усилиями — самый лучший результат. Это и принцип электронного производства: не наращивание темы, а наращивание этих эффектных движений, тонко рассчитанных и не связанных с количественными параметрами — это с одной стороны. С другой стороны, возьмем такую особенность женского менталитета — обращать внимание не только на центр явления, что свойственно мужчине, но и на периферию, то есть на границу со средой. В современной науке эти пограничные состояния становятся все более и более важными, поэтому и вероятное женское участие в научном мышлении будет усиливаться.
Дальше нам необходимо уточнить и само понимание того, что мы будем вкладывать в термин «женский фактор», «проект женщины» и т.д. Если брать по половому признаку, в биологическом отношении, то женщин действительно большинство в человечестве и, вероятно, их роль в управлении, в демократических процессах, социальном развитии будет усиливаться. Но женственность — это не только половой и биологический признаки. Это, фактически, психосоциальная конституция. Дело в том, что может быть мужчина с женским характером и может быть женщина с мужским характером. Поэтому, когда говорят об усилении женщин в бизнесе, в управлении, имеют в виду не женщину как таковую, а женщину с мужскими чертами характера. А если брать женщину в собственном ее смысле — в психосоциальном отношении (то есть именно фактор женственности), то здесь, конечно, будущее связано с перспективами развития семьи. А перспективы эти очень значительны. Сейчас выдвинут и уже частично реализуется проект так называемого «электронного коттеджа». Для того чтобы понять, в чем дело, необходимо обратиться к причинам падения роли семьи в современном обществе. Скажем, в средние века семья была социальной ячейкой общества, то есть она была местом работы ремесленника дома, местом учебы для подмастерьев того же ремесленника, детским садом, лечебницей (так как женщины были обучены лечению травами). Естественно, тогда семья была ячейкой общества. В индустриальном обществе эта роль была потеряна. Сейчас на основе телемеханики и электроники можно на дому создать все условия для «электронного коттеджа», где люди будут работать на дому. Когда в электронном обществе можно будет этим проектом охватить большую часть населения — семья снова станет и местом работы, и местом воспитания детей, и, возможно, даже лечебницей. То есть возрастание роли семьи, несомненно, усилит роль женщины как главного хранителя семьи, как лидера в семье если не формального, то фактического.
Я хотел бы еще сказать о женщине именно с социопсихологической стороны — со стороны фактора женственности. Нужно учитывать то, что женщина не стремится к официальной государственной власти. Государственная власть — это всегда обручение со смертью: или вы вступаете в конкурентную борьбу, которая может привести к вашей гибели, или вы участвуете в каких-то действиях, которые подталкивают к гибели других людей. Это обручение со смертью, которая атрибутивна для государственной власти разного типа, отталкивает женщину в психосоциальном плане от власти, возвращает женщину к ее фундаментальной роли в семье.
И еще одно обстоятельство: я убежден, что сексуальная революция закончится, что человек (особенно женщина) должен иметь подземный мир страстей, а не полностью выявленный. Человек имеет право на скрытую часть своих чувств. А не на манифестацию и вот эту вот сексуальную откровенность, которая сейчас становится модной и которая уничтожает в женщине тайну — один из основных элементов ее очарования. Убежден, что в этом смысле сексуальная революция будет иметь свой предел.
Подводя итог, хочу сказать, что мы снова возвращаемся к тому образу Гете «вечной женственности» или «вечно женственного начала», которое является действительно движущей силой человеческой истории.
