Через несколько дней российский президент Владимир Путин будет отмечать круглую дату. Для соседней страны, да и ее соседей, событие не только личное и внутреннее. Обычно в таких случаях принято подводить некоторые итоги государственной деятельности и намечать планы на будущее. Отвлечемся от положенных славословий по случаю в адрес национального лидера, ссылок на его роль в поднятии страны с колен и прочих якобы достижений. Все этого будет в избытке. Посмотрим, как это видится с украинской стороны.
Все постсоветское пространство после 1991 года разделилось на две неравные части. Страны Балтии после относительно короткого периода трансформации прочно стали на путь демократических преобразований с вступлением в НАТО и Европейский Союз. Нельзя сказать, что это было легко, но все-таки состоялось. Остальная часть бывшего СССР, к сожалению, пошла другим путем.
Лидером оказалась Россия. Там первой стал формироваться олигархический режим, за ней последовали другие. Причем в той или иной мере в первой половине 1990-х гг. сохранялась инерция демократических преобразований, часто формальных, но, тем не менее, еще существовавших. На фоне откровенно авторитарных режимов в Центральной Азии, Беларуси Россия выглядела совсем неплохо.
Все завершилось с началом первого срока Путина. Его знаменем стал отказ от «лихих 1990-х», поднятие с колен и возвращение былого и утраченного по вине демократов имперского величия. Реализация началась по самому простому и отработанному в советское время методу — концентрации власти в центре, то есть в руках Путина. Для этого была проведена кадровая ротация. От людей Ельцина за редким исключением довольно быстро избавились. Их заменили проверенные кадры из спецслужб и из Петербурга, работавшие там с Путиным или хорошо ему знакомые.
Кадры решают все. Эта аксиома товарища Сталина была использована Путиным в полной мере. По мере концентрации власти вокруг него сформировался олигархически-чекистский ближний круг, слегка разбавленный технократами, призванными из второй столицы России, ведь без них невозможно обойтись.
Олигархия имеет много обличий. Она присутствует в каждой стране СНГ, но именно в России она приобрела классический вид. Монополизация добычи полезных ископаемых, в первую очередь, энергоресурсов позволила решить несколько задач. Во-первых, сконцентрировать в немногих руках огромные денежные потоки и, во-вторых, кормить с барского плеча народные массы крохами от сверхприбылей. В-третьих, была на корню куплена региональная бюрократия. Ей позволено было откровенно заниматься казнокрадством и присвоением всего, что плохо или хорошо лежало. В результате, сложилась на некоторое время тесная структура учета взаимных интересов. Центр отдавал регионы в кормление губернаторам. Последние служили верой и правдой. Пока сверхприбыли от энергоресурсов и других полезных ископаемых, несмотря на варварскую систему их добычи и пренебрежение элементарными экологическими нормами, текли полным потоком, система функционировала без сбоев. И так, казалось, будет очень долго.
Первый разлад в системе, с такими трудами созданной Путиным и его окружением, произошел из-за первой волны кризиса. Но это причина внешняя, гораздо важнее другая — внутренняя. Окрепшая региональная бюрократия начала тяготиться слишком сильной централизацией. Удельные князья в областях, краях и национальных республиках стали требовать большей доли пирога, отправляемого в центр. Процесс усилился в ходе кампании по покорению Чечни и других мятежных республик Северного Кавказа в виде потока неконтролируемых трансфертов из центра. В самом деле, почему Кадыров может требовать и тратить огромные средства, а другим такого не позволяют. Проблема усугубилась снижением доходов от экспорта нефти и газа, и перспектива не обнадеживает. Вылилось это в пока не очень сильные, но сепаратистские движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Регионы потенциально очень богатые, и излишняя московская опека там вызывает все большее раздражение.
Второй фактор — окрепший так называемый креативный класс. Пока только в двух столицах и крупных индустриальных центрах. Ему вообще вся вертикаль власти опротивела, и он все больше готов на решительные действия. Что и проявилось зимой-весной этого года. Пока это только первые раскаты нарастающего недовольства, но весьма грозные.
Несколько растерявшаяся власть во главе с Путиным потом сумела сбить нарастающую волну, внести раскол в ряды оппозиции, но от этого проблема не исчезла. Болезнь загоняется внутрь, но не лечится.
Психологически Путин не приемлет никаких реформ и перемен, кроме косметических. Поэтому обещание представить обществу после выборов нового президента реализовывается в виде еще большего усиления давления на всех недовольных. Заодно четко дается понять фрондирующей бюрократии в центре и на местах, что и ей не стоит надеяться на ослабление централизма. Власть Москвы будет только усиливаться, и ни на какие уступки регионам она идти не намерена. Таким образом, огонек сепаратизма скрыт под толстым слоем московского пласта, но никуда не исчезает и готов разгореться в любую минуту.
Второй составляющей процесса укрепления центральной бюрократии с Путиным во главе стала агрессивная внешняя политика. Это почувствовали все, особенно близкие соседи. Главной является параноидальная идея реинтеграции бывших союзных республик в некоторое подобие СССР. Сначала экономически в виде Таможенного союза и единых пространств, а затем и политически. Первый шаг сделан — Таможенный союз трех создан. Далее возникли проблемы. Не фокус — включить в него Таджикистан, Киргизию и Армению, важно вовлечь Украину. Иначе вся идея не стоит ломаного гроша. На это и направлены все усилия кремлевского руководства.
Общий тренд московской политики в отношении Киева состоит в усилении давления под видом пряников финансовых и экономических преференций. Но здесь интересы Путина столкнулись с заботами украинских олигархов о собственном выживании. По ряду причин олигархическая структура украинского государства несколько отличается от российской. Хотя наша власть всеми силами пытается копировать, и, как всегда, не очень удачно, наиболее одиозные российские законы. Мы недавно были тому свидетелями с законом о клевете. Хотели даже превзойти соседний аналог, забывая, что Украина — не Россия.
Для Путина включение Украины в Таможенный союз и последующая реинтеграция — вопрос не только внешнеполитический. Вся внутренняя политика, которую он выстраивает в период своего первого и второго президентства, основана на имперской идее. И без Украины она просто не работает. Не будем забывать о чисто экономических факторах. Большая страна есть привлекательный рынок для российских компаний, в первую очередь государственных монополистов. Перспектива для «Газпрома» потерять Украину на фоне неизбежных потерь в Европе и отсутствия приобретений на Востоке не очень радостная. Две недели, данные Януковичу для размышлений, истекли, из Киева никакого отклика. В Белокаменной ждут исхода парламентских выборов. А потом торговые войны развернутся в полную силу.
И еще одно. Хотя выборы в Грузии закончились неутешительным итогом для Саакашвили и его партии, тем не менее, крутого поворота на Южном Кавказе ждать не приходится. Несмотря на авторитарные замашки грузинского президента, ему удалось сделать важный шаг — привнести в страну элементы экономической свободы. Это еще не европейский стиль, но уже не то, что мы видим на пространстве СНГ. Вот это пугает Путина в его юбилей. А вдруг по такому же пути пойдут и другие.
Еще больше это пугает власть имущих в Киеве. Здесь вертикаль власти, основанная на монополизме и олигархизме, гораздо слабее. Грузинский пример при всех его издержках оказывается весьма привлекательным. Не только для оппозиции, но и для наиболее дальновидных представителей действующей власти. Все это в совокупности стоит большим препятствием на пути включения Украины в столь лелеемые Путиным союзы и пространства. При том, что московский пример остается для Партии регионов путеводной звездой. Одна проблема — видит око, да зуб неймет...
С виду российская власть, созданная юбиляром, стоит непоколебимо. Соответственно власть нынешнего лидера государства российского кажется вечной и нерушимой. На самом деле, это не совсем так. Последней по времени иллюстрацией служит арабская весна. По мере того, как сам Путин все больше бронзовеет, внутри созданной им системы нарастают сильные противоречия. Так что гром может грянуть в любую минуту под влиянием, может быть, и случайных внешних факторов.
Если под всем этим понимать нового Путина, то мы его увидели, только стала ли Россия от этого счастливее...
