Украина открыла новый политический сезон. Станет ли он результативным для страны, будет ли дан старт необходимым реформам в экономике, социально-гуманитарной сфере, энергетике? Чтобы это понять, необходимо проанализировать итоги сезона предыдущего — и национальные, и общемировые. Последнее особенно важно, учитывая, что пока Украина переживала длительный реабилитационный период после парламентских выборов и драматический процесс формирования нового правительства, в мире произошли важные события, способные в будущем серьезно повлиять на ситуацию в стране. Пока партии будоражили общественность призывами двигаться в Россию или в Европу, — и Россия, и Европа стали другими.
Во-первых, по итогам очередного саммита «большой восьмерки» в Санкт-Петербурге можно констатировать: сегодня формируются новые контуры энергетической безопасности на Европейском континенте. И традиционная роль Украины как крупнейшей транзитной державы в этой системе, возможно, будет меняться. Запуск Северо-Европейского газопровода, развитие рынка сжиженного газа, интеграция российского гиганта «Газпром» в европейскую экономику путем обмена активами — все эти тенденции в дальнейшем могут привести к существенному удешевлению транзитного капитала Украины и, как следствие, к снижению геополитического веса нашей страны. Примечательно, что в ходе саммита, полностью посвященного проблемам энергетического сотрудничества, об Украине практически не упоминалось. Да ее туда никто и не звал.
Во-вторых, события 2006 года фактически окончательно подвели черту под «украиноптимизмом» в Европе. Непрозрачность переговоров по формированию правящей коалиции и вопиющая непоследовательность переговорщиков создали негативный имидж украинской демократии. С точки зрения ближних и дальних соседей, Украина снова выглядела страной с непонятными целями, а национальная элита — политическими группами с сомнительными средствами.
В-третьих, существенно изменяется формат СНГ, членство в котором Украина пока не прекратила. Из инструмента «цивилизованного развода» бывших советских республик содружество может превратиться в центр новой архитектуры безопасности Евразии. Позиционирование же Украины относительно этого центра — внутри или вовне — остается туманным.
Таким образом, по итогам минувшего политического сезона, можно констатировать нарастание неопределенности по важнейшим направлениям внешней политики Украины. Многовекторность, к сожалению, не смогла трансформироваться в прозрачную и результативную стратегию. Это хорошо видно на примере того, как поубавился североатлантический энтузиазм относительно Плана действий по вступлению Украины в НАТО.
Не меньше неопределенностей скопилось и во внутренней политике. Коалиционные торги, по результатам мартовских выборов, по сути, обнулили партийно-идеологическую структуру общества. Предвыборные обещания партий оказались настолько растяжимы, что итоговая правящая коалиция смогла вместить идейных антагонистов: национал- демократов и коммунистов, сторонников Ющенко и Януковича, политические векторы которых разнонаправлены.
Попытка зафиксировать единое направление государственного развития, а также сформировать его новые принципы и новое качество, предпринятая в ходе президентского круглого стола, оказалась неудачной. Отчасти по причине того, что истинные цели круглого стола отличались от задекларированных, отчасти из-за отсутствия культуры переговоров и пристрастия к играм с нулевой суммой. Ни одного объединительного тезиса, который мог бы стать новым смыслом политики государства, не появилось. Несмотря на то, что Универсал национального единства все-таки был подписан, обществу до сих пор не понятно, какие программные и ценностные приоритеты стали фундаментом парламентской коалиции и правительства.
В итоге трудное соглашение, к которому все-таки пришли недавние политические антагонисты, может оказаться «пустым консенсусом», содержание которого ограничивается информацией о распределении должностей и сфер политико-экономического влияния. А постоянно тлеющий конфликт так и не был устранен, и теперь в любой момент может вспыхнуть новым противостоянием. И мы уже успели это почувствовать.
Между тем создание эффективного консенсуса сегодня является не только требованием текущей политической ситуации, но и нового конституционного дизайна как такового. Парламентско-президентская республика не моноцентрична, потенциал мобилизации политических, интеллектуальных, организационных ресурсов в постановке и достижении целей государственного развития рассосредоточен по разным центрам влияния. Однако даже в условиях полупрезидентской модели правления с сильным единым центром власти Украина испытывала серьезные трудности со стратегическим планированием.
Большинство достижений 15 лет независимости имели скорее догоняющий или инерционный характер — становление рыночной экономики, обуздание инфляции, формирование международных отношений. Как правило, проблемы в государстве решались по мере поступления и в ручном режиме. Ни одного масштабного национального проекта, например, по аналогии с нашими восточноевропейскими соседями, не было реализовано. Украина состоялась как независимое государство, но стала ли она сильным государством, ориентированным в будущее, а не зацикленным на догоняющей нейтрализации проблем родом из прошлого? Ведь буквально все — от школы до жилищно-коммунального хозяйства — в лучшем случае, организовано по принципу косметического евроремонта старых советских моделей. Ни о каких структурных системных изменениях в экономике, организации промышленного производства, образовании и науке, энергетике речь не шла и не идет.
Вместе с тем современный мир, с его ужесточающейся конкуренцией и глобальными рисками, просто не оставляет достойного жизненного пространства странам, не способным действовать на опережение постоянно меняющихся правил игры или хотя бы гибко реагировать на эти изменения. Даже сильнейшее государство мира — США — сегодня сталкивается с реальной угрозой утраты лидерства. Нашумевшая в этом году «Инициатива конкурентоспособности» Дж. Буша — яркое тому подтверждение.
Украина в число мировых лидеров не входит, наши позиции в современном мире гораздо слабее. Если внимательно проанализировать шаги последних правительств, то становится очевидно: даже наиболее принципиальные и прорывные из них адресованы прошлому или, в крайнем случае, сегодняшнему дню. Каждое правительство обычно начинает с того, что «исправляет ошибки предыдущего», а заканчивает тем, что создает фронт «спасательных» работ для следующего. Эта бесконечная игра в доброе и злое правительство создает иллюзию поступательного движения к более высокому качеству государственного управления. Однако проблема гораздо сложнее и глубже.
Два года тому назад Украина получила уникальный шанс системного реформирования всех сфер общественной жизни, а власть — уникальный кредит доверия граждан для реализации самых смелых преобразований. Обеспечить эффективность этих реформ должна была устойчивая практика гражданского участия в формировании государственной повестки дня. Последующий управленческий хаос, откровенный непрофессионализм двух правительств, реваншистская инерция тогдашней оппозиции и, как следствие, распространение в обществе «моральной депрессии» однозначно засвидетельствовали: новая модель отношений между «повзрослевшим» обществом и политическими элитами так и не была создана. Во многом именно в силу того, что условно «новая» власть не выдержала испытание Майданом, поддавшись искушению «прямой демократии».
Успешный прецедент революционного влияния общества на власть не перерос в цивилизованные и рутинные формы гражданского контроля. Небывалое единение и воодушевление людей, вышедших на площади, в последствии, к сожалению, в значительной степени было растиражировано как действенное средство политического шантажа и манипуляции. Угрозы «собрать Майдан», сопровождавшие затяжные коалиционные торги, служат неопровержимым доказательством того, что общество по-прежнему нужно политикам в сугубо инструментальном смысле, а существование гражданских объединений оправдано только тогда, когда они готовы выполнять роль «партийных филиалов».
Не менее опасна и другая тенденция — тотальное распространение политического популизма, подменяющего содержательный диалог политиков и общества. «После Майдана», политические силы старательно делают вид, что слышат народ и именно его мнение отражают в своих программах. Отчасти это действительно так. Однако единственная цель лозунгов «НАТО — нет! Русский язык — да!», равно как и симметричных им обещаний переместить железный занавес на границу с Россией — это увеличение партийного рейтинга за счет потакания «инфантильным желаниям» своего электората и циничного использования технологий общественного противостояния. В итоге разрыв между интересами граждан и целями политических элит не только не преодолен, но углублен и... замаскирован.
Ответить же на «зрелые» потребности гражданского общества сегодня не готовы ни власть, ни оппозиция. Украине необходимы масштабные национальные проекты по всем направлениям государственного развития, адресованные будущему в пределах 10, 25, 50 лет. Ни одно правительство, ни один политик в демократической стране, конечно же, не мыслит своей политической биографии в таких временных пределах. Украинские правительства-погодки — тем более. Деятельность политических партий отмеряется промежутками в пять лет — от выборов до выборов. Общественные организации ориентированы на защиту интересов конкретных социальных групп «здесь и сейчас». Кто должен взять на себя функцию стратегического планирования национального будущего?
Очевидно, политические силы всегда замкнуты на своих собственных интересах и целях: победить на выборах, расширить лоббистский потенциал, тактически обыграть конкурентов и так далее. И хотя каждая из них обещает выражать интересы всего общества, как правило, им не удается угодить даже своему электорату. Таковы законы жанра.
С другой стороны, не решена проблема отсутствия сквозных общественных коммуникаций, и поэтому украинская политика все еще напоминает испорченный телефон. Все попытки инициировать общенациональную дискуссию «сверху» заранее обречены на провал, ведь власть, общество и СМИ в Украине — это почти герметичные корпорации.
Можно сколь угодно долго ожидать, пока сменится политическое поколение или поменяется общественное сознание, а можно попробовать найти инновационные формы социального и политического взаимодействия.
Во-первых, поскольку запрос на развитие в Украине сегодня исходит скорее от общества, а не от власти, именно «почвенные» гражданские интересы должны стать основой национальных проектов. Извлечь их из ловушки предвыборного популизма можно только одним способом — поставив экспертный ресурс на службу обществу. Ведь до сих пор нанимателем экспертов выступали исключительно политические корпорации. В Украине должны заработать гражданские «think tanks»!
Во-вторых, нужны новые коммуникационные площадки, свободные от диктата партийно-финансовых интересов, открытые для всех заинтересованных в диалоге сторон и действующие независимо от политической конъюнктуры и электоральных циклов. Инициировать общенациональную дискуссию по важнейшим вопросам повестки дня может кто угодно, а вот выступить ее эффективным модератором не удалось еще ни одной власти. Президентский круглый стол — яркое тому подтверждение. Ответственность за качество общественных коммуникаций должно взять на себя само общество.
Если в ближайшее время удастся соблюсти оба эти условия, то итоги открывшегося политического сезона будут гораздо более обнадеживающими и траектория государственной политики в Украине перестанет иметь вид кольцевой железной дороги. Сегодня для этого сформированы все предпосылки, и мы это уже почувствовали по заинтересованному вниманию к первым инициативам «Украинского форума». Общество не просто ждет новых проектов национального развития, а готово быть соавтором будущего своей страны. «Украинский форум» должен стать той глобальной дискуссионной площадкой, где можно артикулировать любые мнения и проекты, чтобы Украина смогла выйти на принципиально новое качество гражданского участия.
Общество, умеющее ставить перед властью четкие и адекватные задачи постоянно, это более мощная преобразовательная сила, чем стихия революции!
