Я с интересом прочитал интервью с главой «Ассоциации музеев и галерей Львовщины» Зиновием Мазуриком («День», №227). Ведь 18 лет работаю директором Ирпенского историко-краеведческого музея. И, по существу, почти всем музейным персоналом. Конечно, приятно читать, что есть люди, обдумывающие проблемы развития музеев и даже работающих в этом направлении. Но, по-видимому, во многих небольших городах едва ли не самой острой музейной проблемой является вопрос сохранения музеев.
Например, у нас — ни выставочного зала, ни кабинета директора. О компьютере могу только мечтать. Испорченная печатная машинка, которую ни один мастер не берется чинить, — вот и вся оргтехника. Правда, один добрый человек подарил старый компьютер без монитора. Теперь мечтаю еще об одном добром человеке, который бы подарил монитор. Призывы о помощи являются «гласом вопиющего в пустыне». «Заботу» проявляют пожарники. Они, чтобы напугать горисполком, не выделяющий средств на ремонт пожарной сигнализации, оштрафовали меня. Но такая их решительность никого в исполкоме не напугала. Пожарники продолжают находить другие изъяны. Работа у них такая? Можно было бы так подумать, если бы не один момент. У музея общий коридор с управлением Пенсионного фонда. Раньше был с отделом культуры, но эти помещения отдали Пенсионному фонду. Музейное помещение с помощью общественности и небезразличных к культуре людей удалось сохранить. Но по приказу начальника управления Пенсионного фонда на дверях, выходящих в коридор, установили еще дверь-решетку. Работники Пенсионного фонда закрывают их на ключ на ночь и на выходные. Музей по выходным работает. А если случится пожар, в электрощитовую, чтобы выключить электричество, не пройти. И к пожарному гидранту не пройти. Он, кстати, еще за одними дверями, также замкнутыми. Это же грубые нарушения правил пожарной безопасности! А пожарники почему-то не хотят замечать. Я показывал. Инспектор говорит: «Я начальнику управления Пенсионного фонда сказала, а он пообещал, что что-то сделает». Уже несколько лет так. А мне каждое замечание записывают и указывают, в течение какого срока исправить нарушение. Почему одному можно безнаказанно создавать опасную обстановку для соседа, а другого наказывают за сохранение экспонатов? Мол, почему подсобное помещение заполнено экспонатами, а вдруг сгорят? Да у музея нет достаточно помещений, чтобы их разместить.
А, может, все дело в том, что музей — в центре? На это помещение многие посягают. Кто-то хочет здесь какую-то забегаловку открыть, кто-то — магазин. Такие люди охотно ликвидируют музей. Вот и возникает вопрос, на кого работают пожарники, состоящие на государственной службе?
Так и живем.
Конечно, профессионального музейщика нужно учить. Но разве такие кадры нигде не готовят? Я читал рекламу Киевского университета культуры, где приглашали учиться на музейных работников. Хотя как там учат — не знаю.
Что касается учебников по музейному делу, то, например, в Киеве еще четверть века тому назад выпущен курс лекций Галины Мезенцевой «Музееведение».
В наше время положено начало выпуску журнала «Музеи Украины». Следовательно, что-то делается. Конечно, все нужно совершенствовать, развивать. В частности, и законодательную базу.
Побывав в краеведческом музее Белой Церкви, я вздохнул с тоской: в советские времена для музея даже специальное помещение построили. Но оказалось, что дело не во временах. Коммунисты также не очень позволяли расходовать деньги на строительство музеев. Просто в Белой Церкви был председатель горисполкома, который заботился о музее. Он выделял средства по статье «Капитальный ремонт». И под видом ремонта построил новое помещение для музея.
А как заставить нынешних руководителей выполнять хотя бы существующие законы?
