В «Дне» №72 от 20.04.2001 г. мы обратились к нашим читателям старшего поколения с предложением поделиться своими воспоминаниями о наиболее запомнившихся событиях периода Великой Отечественной войны, которые оказали влияние на их дальнейшую жизнь.
К нам уже поступило много писем, и сегодня мы печатаем одно из них — фронтовика Петра Марчука из Киева. Мы обязательно продолжим публикацию ваших воспоминаний о Великой Отечественной, 60- летие начала которой исполняется в этом году, и ждем новых писем.
Поначалу я не придавал было значения заметке «Вспомним!», напечатанной в «Дне» 20 апреля этого года. Почему- то подумалось: ну, и что же такого я сделал за 400 дней своей фронтовой жизни в бурном водовороте военных событий? Разумеется, сейчас, когда мне уже 79 лет и я не помню, что ел позавчера, бессонными ночами события 56-летней давности ярко предстают перед моими глазами. Не скажу, что сделал нечто великое во имя победы над осатаневшим врагом, но ведь что-то все же сделал, если Родина наградила меня тремя боевыми орденами!
Так случилось, что когда началась Великая Отечественная война, мне шел девятнадцатый год. Я работал токарем на прославленном «Арсенале» в Киеве и 20 июня 1941 года, взяв отпуск, поехал в деревню к матери. Не стану описывать, как я остался на оккупированной территории и находился на ней до 19 ноября 1943 года — дня, когда войска Красной Армии освободили мою родную Козичанку от немецких оккупантов. Из всего пережитого на войне расскажу лишь о некоторых эпизодах моего пребывания в действующей армии.
Через десять дней после освобождения села я был уже в запасном полку. Много ли найдется читателей, которые знают, как расшифровать аббревиатуру АЗСП? Для тех, кто не знает, объясню — это армейский запасной стрелковый полк. В 8-м АЗСП мне пришлось побывать дважды. Первый раз, когда после освобождения Козичанки я был призван в ряды Красной Армии и был зачислен в пополнение 135-й стрелковой дивизии. В запасном полку я состоял в роте автоматчиков. Там прошел курс молодого бойца и был назначен командиром отделения, а потом и помощником командира взвода. Мне присвоили звание сержанта. Боевое крещение получил, освобождая железнодорожную станцию Бородянка. Но недолго мне пришлось прослужить в составе 791-го полка 135-й СД. Оправившись от неудач, немцы стали оказывать бешеное сопротивление нашему наступлению на Винницком направлении. С ожесточенными боями мы дошли только к городу Немирову, около которого немцы нас окружили. Многих брали в плен, а я, форсировав реку Соб, добрался до Шабелянских лесов, где находились брошенные партизанами лагеря. В окружении мы находились 45 суток — до 17 февраля 1943 года. Потом наши войска опять пошли в наступление, и я бросился догонять, как тогда говорили, линию фронта. В Виннице прошел допрос контрразведки и получил приказ идти в Каменец- Подольский, в котором должен был находиться запасной полк. И вот я снова в 8-м АЗСП. Там осталось еще много тех командиров, с которыми я служил первый раз. Мне сразу же дали взвод, в котором было 50 новобранцев — все как один 1925 года рождения. Мне предстояло за две недели подготовить их к ведению боевых действий.
Произошел один досадный случай, когда я проводил тактическое учение на опушке около села. В моем плане в тот раз было ознакомление с ручной гранатой ГР-42. Объяснив, что радиус действия осколков этой гранаты равняется 25 метрам, я разместил взвод на расстоянии 30 метров от ямы, в которую должен был сам бросать гранату. Вырвал кольцо чеки и, поддерживая планку, которая должна была освободить боек, сказал, что в таком положении можно держать гранату хоть целый день. Как раз в это время к нам подошел командир группы, старший сержант, в подчинении у которого было пять взводов. Я отрапортовал ему и сказал, что собираюсь бросить гранату вон в ту яму. Размахнувшись, бросил гранату, прицелившись прямо в ямку. Не успел затихнуть гром от взрыва, как командир группы, внешне спокойный, сказал: «Есть в ноге. Вот и доверяй после этого инструкции». Осколок пробил ему кирзу сапога, вату штанов и глубоко застрял ниже колена. В это самое время к нам подъехал командир роты, и командир группы с тем же спокойствием доложил ему, что во время практического показа действия гранты он получил ранение. Старший лейтенант только и сказал: «Ну и черт с тобой — твое счастье, что осколок достался тебе, а не кому- нибудь из ребят, а то бы я с вас обоих кожу содрал». И уехал. Только после этого командир группы сел и снял сапог...
Прошу прощения за такое длинное отступление, но вот припомнилось житье-бытье в запасном полку. 38-я армия, которой командовал тогда генерал-полковник Кирилл Семенович Москаленко, успешно наступала, и запасникам угнаться за ней было нелегко. Догоняли маршами- бросками по 25 — 30 километров. Были проблемы с питанием. Жили, как тогда говорили, на подножных кормах или «на бабушкином аттестате». Зачастую вместо печеного хлеба выдавали котелок муки на брата. Бывало, что, став на постой к какой-нибудь хозяйке, давали ей муки, чтобы испекла хлеб. Едва успеет замесить тесто, как тут же — подъем! И пошли, оставив свой хлеб в виде теста.
Теперь — о том, как я дезертировал... на фронт. Неподалеку от реки Днестр прославленная 70 я гвардейская дивизия былаобескровлена врагом, и ей требовалось пополнение до 500 бойцов. За этим и прибыл капитан. Когда стало известно, что пополнение будет идти в гвардейскую дивизию, мне тоже захотелось стать гвардейцем. Я подошел к капитану и, представившись, сказал, что на пополнение идет мой взвод, и я хочу пойти с ним. Капитан, подумав, сказал: «Дезертируешь не с фронта, а на фронт, за это не будут судить». Мы договорились, что после того, как новобранцы выйдут за деревню, я подойду к нему, и он припишет меня к общему списку.
Пополнение провожали с духовым оркестром, а я, как вор, крался вдоль опушки, пока колонна не вышла за деревню. Встретив меня там, капитан приказал мне замыкать колонну и следить за тем, чтобы никто не отстал. Так я и оказался гвардейцем.
После этого круто изменилась моя судьба и военно-учетная специальность — я cтaл артиллерийским разведчиком. Участвовал в боях на Дукельском перевале, а войну закончил в Праге. Чехословацкую медаль «За храбрость» получил из рук командира Первого танкового корпуса Чехословацкой армии — полковника, будущего президента Чехословакии Людвига Свободы.
То, что я не пожелал «безопасной» жизни в запасном полку, а пошел на передовую, считаю своим главным поступком в военной жизни.
