Поскольку отчет Государственной комиссии по расследованию причин катастрофы самолета Ан-70, произошедшей в результате столкновения с самолетом сопровождения Ан-72 в зоне испытательных полетов недалеко от Киева 10 февраля 1995 года, для свободной печати предназначен не был, то все заинтересованные имели возможность получать информацию из многочисленных интервью и публикаций заслуженного летчика-испытателя СССР Терского Владимира Ивановича, который был командиром самолета сопровождения.
Уже на протяжении многих лет Владимир Иванович излагает свою версию тех трагических событий в различных СМИ, а также в книге «Летный риск» (испытания, аварии, катастрофы). И если в первом издании этой книги его версия была безальтернативной, то во втором и третьем изданиях появились суждения других авторов, не согласных с тем, что предлагает читателям господин Терский. Их Владимир Иванович пренебрежительно называет «экспертами», дающими бестолковые комментарии. Не могу отвечать за всех, но должен со всей определенностью заявить, что к содержанию своих комментариев я подходил весьма тщательно, а решение — печатать или нет, принимал после консультаций со специалистами и после глубокого анализа отобранного материала.
Содержание заявлений Владимира Ивановича сводится к одному: катастрофа началась с аварии самолета Ан-70, потерявшего управление и вследствие этого столкнувшегося с его самолетом. А комиссия, в составе которой, кстати, было несколько десятков специалистов из украинских и российских организаций и предприятий разного профиля, сфальсифицировала, по его мнению, материалы расследования с целью возложить вину на экипажи обоих самолетов. При этом Владимир Иванович не упоминает, что члены комиссии сделали все возможное, чтобы отвести от него угрозу уголовного преследования, даже направили письмо Генеральному прокурору.
Во всех своих публикациях Владимир Иванович настаивает на том, что причиной катастрофы самолета Ан-70 №01-01 явилась цепь событий, возникших неожиданно и на которые он повлиять никак не мог. Будто бы за 25 — 27 секунд до столкновения у самолета Ан-70 каким-то чудом оторвалась верхняя часть киля с прикрепленной к ней верхней секцией руля направления. Под высоким давлением за считанные секунды через разорванные трубопроводы исчезла вся жидкость из гидросистем, подключенных к этой секции руля, вследствие чего Ан-70 стал неуправляемым, приблизился к Ан-72 и, перед тем как сорваться в смертельное пике, оставшейся частью киля нанес ему сокрушительный удар, после которого тот стал непригодным к эксплуатации.
А вот некоторые из тех «бестолковых», по выражению господина Терского, комментариев на его аргументацию.
1. Нет объяснения, что могло вызвать столь значительные разрушения, ведь Ан-70 только начал летать, максимальных скоростей еще не достигал и внешних повреждений не имел. Следовательно, это событие можно отнести к разряду практически невероятных.
2. Утверждение о том, что на самолете Ан-72 не было найдено следов гидросмеси, вытекавшей из Ан-70, не имеет смысла, так как ее там и не искали. Ведь версия о возникновении разрушений на Ан-70 до столкновения даже не рассматривалась членами комиссии, поскольку считалась невероятной. А следы гидросмеси на Ан-72 должны были присутствовать независимо от того, какую конфигурацию в момент столкновения имел Ан-70. Это значит, что не имеет значения — произошло разрушение киля до или в момент столкновения. Если бы часть киля с верхней секцией руля направления действительно была оторвана до столкновения, то, исходя из конструктивных особенностей Ан-70, гидросмесь исчезла бы только из трех гидросистем. А четвертая гидросистема, которая обслуживала две другие секции руля направления, осталась бы неповрежденной, поэтому управляемость самолетом частично, но была бы сохранена.
3. То, что верхняя часть киля Ан-70 и отбитый в результате столкновения закрылок Ан-72 упали на расстоянии 1800 метров друг от друга, может быть объяснено следующими обстоятельствами:
Во-первых. Учитывая их форму, они являются телами, падающими хаотично, поэтому траекторию падения таких тел предсказать и рассчитать невозможно.
Во-вторых. Поврежденный закрылок от Ан-72 мог отделиться не в момент столкновения, а немного позже, после того, как пилоты вынуждены были значительно увеличить скорость, чтобы выровнять самолет и удержать его от падения.
4. Даже то, что экипаж Ан-70 начал правый разворот, а потом «передумал» и стал разворачиваться влево, что явилось полной неожиданностью для экипажа самолета сопровождения, тоже имеет свое объяснение. Ан-70 в это время находился практически на границе, которая отделяет зону испытательных полетов от сектора киевского аэроузла, где проходит воздушная трасса с интенсивным движением. Поэтому штурман дал команду пилотам на изменение направления разворота, чтобы не выйти за пределы зоны.
Но сделаем предположение, что все происходило именно так, как на этом настаивает господин Терский. Тогда возникает закономерный вопрос. Неужели он не понимал, что в испытательном полете на сопровождение новейшего самолета, который всего-то четвертый раз поднялся в воздух, всю ответственность за безопасность, что бы там ни случилось, несет командир самолета сопровождения? Почему он, имея достаточно времени с момента, когда Ан-70 начал приближаться к нему, не сделал ничего, чтобы избежать столкновения, а именно: энергично не отвернул или не поменял высоту и не предупредил экипаж самолета, который он сопровождал? Вместо этого, пытаясь удержаться на привычной позиции, он выпустил закрылки и уменьшил скорость, чем значительно ограничил маневренные возможности своего самолёта и, по сути, подставился под Ан-70, экипаж которого выполнял обычный разворот и был сконцентрирован на внутрикабинных проблемах, поэтому Ан-72 просто не видел.
А вывод комиссии о том, что «столкновение произошло вследствие отсутствия визуального контакта при выполнении маневров без ведения взаимной радиосвязи и несвоевременных действий обоих экипажей по его недопущению», преуменьшает, кстати, вину господина Терского за счет того, что часть ее переложили на экипаж разбившегося самолета.
И напоследок. Если Владимир Иванович настолько уверен в своей правоте, почему он, вместо того, чтобы время от времени будоражить общественность своими публикациями, не обратится в ту же Генеральную прокуратуру с требованием пересмотра выводов Государственной комиссии, мотивируя это тем, что материалы расследования катастрофы, будто бы, были сфальсифицированы.
