Нелегок труд во имя Украины. Тянуть плуг по веками непаханому полю да еще на каждом шагу натыкаться на сопротивление «совков» — не каждому по силам. Но Петру Ящуку, врачу из Понинки, плыть против течения и лезть на рожон не привыкать — к слабовольным и мягкотелым никогда не принадлежал. А еще эта духовная твердь — он христианин, глубоко верующий человек.
Еще задолго до провозглашения нашей независимости возглавил общество «Мемориал», и именно из его уст на многолюдных собраниях и митингах полончане впервые услышали о преступлениях коммуно-большевицких оккупантов: и о сталинском застенке в подвалах костела святой Анны; и о концлагерях — Полонском, Котюржинецком, Понинковском, которые для сотен политзаключенных стали лагерями смерти; и о 34 православных храмах, разрушенных красными вандалами; и о селах, сметенных голодом с нашей земли; и о заросших сорняками могилах жертв сталинских репрессий.
Это был подвиг. Лишь этим словом можно должным образом оценить книгу Петра Ящука «Портрет темряви», которая насчитывает 1400 страниц и вобрала 350 свидетельств, 60 уникальных документов и 30 фотографий. Автор отдал ей десять лет своего подвижнического труда. Это не просто книга о голодоморах и сталинских репрессиях в Украине 1921—1947 гг., фактаж которой почерпнут из пожелтевших архивных материалов, изложенных бесцветным и безликим языком. Эта история озвучена живыми голосами, и не только очевидцев и свидетелей, но и жертв этой ужасной бойни — на удивление уцелевших. Эта история — виденная и слышанная — неописуемым горем пропущена через тысячи сердец, и потому воспринимается не только умом, но и всеми фибрами души.
«Пан Петро, — сказал Ящуку Джеймс Мейс, — вы своей одной книгой сделали больше, чем все мы в Институте истории НАНУ за три года. Сделали, потому что вы за это переживали».
«Эта книга стоит наивысшей премии, Шевченковской», — это уже слова Леси Степовычки.
Высоко оценили эту книгу и наши противники. Оценили — и стали действовать. Общественные организации Полонного четыре раза посылали представление на присуждение Петру Ящуку Всеукраинской премии им. Ивана Огиенко, и только после четвертого, да еще после трехкратного голосования с преимуществом в один голос, эту премию ему таки присудили. 500 экземпляров книги попало на стеллажи киевских книжных магазинов, но, чтобы не попали в руки читателей, «всем скопом» в один день и одним человеком были выкуплены. Подобная судьба постигла эту книгу и во Львове. Как только она появилась на веб-странице, сразу ее авторам посыпались звонки — и все на русском языке: «Заберите, или заберем у вас жизнь». 30 книг досталось полонским библиотекам — и нет их там.
Из 1000 рабочих понинковской бумажной фабрики в 1937—1938 годах репрессировано 500, а вернулись домой живыми лишь пятеро. Ежедневно к фабричным воротам подъезжал «черный ворон», и каждый раз через проходную черные кожанки кого-то выводили. И, чтобы душегуб не возвращался порожняком, денно и нощно трудились доносчики — и не бесплатно. За каждого обнаруженного врага советской власти получали от 20 до 50 рублей. Все они поименно названы понинковчанами в своих воспоминаниях.
Побывали вездесущие «симпатики» Петра Лаврентьевича и в его квартире. Ворвались ночью, «яко тать», но не за деньгами и не за драгоценностями. Знали хорошо: их там нет, и никогда не было. Книгу уже отправили в небытие, осталось прибрать к рукам магнитофонные записи, компьютерный набор текстов, уникальные документы и фотографии. Все то ценное, уникальное, что легло в основу этого двухтомника. Перевернули все вверх дном, залезли в компьютер, сломали, но то, что искали, не нашли. Правда, с пустыми руками не ушли. Натолкнулись на письма Марьяна Коця и забрали их с собой. Знали хорошо, что лишь благодаря стараниям этого известного просвитянина, общественного деятеля, издателя, мецената и великого патриота Украины эта книга увидела свет.
Этим поступком и своим визитом дали знать Петру Ящуку: хочешь жить спокойно — живи, как мышка под веником, и не рыпайся.
Переиздать двухтомник «Портрет темряви» в Украине, как это в 2002 году сделали поляки, — крайне необходимо. Речь идет не просто о судьбе книги, которую живьем похоронили наши «миленькі вороженьки». Речь идет о правде — нашей, украинской. Будет она в нашей хате — будем в ней хозяевами.
