О Голодоморе 1932— 1933 гг. — геноциде украинского народа — знает весь цивилизованный мир. О нeм написано, рассказано и пересказано немало. О том, что произошло в те годы, умолчать невозможно — и невозможно обо всeм рассказать.
О трагических событиях тех лет свидетельствуют и очевидцы, и люди, испытавшие это на себе. Таких с каждым годом становится всe меньше и меньше. Один из них я — Гарькавый П. М., уроженец села Нижний Куркулак Токмакского района Запорожской области, из семьи крестьянина-середняка. За свои сравнительно немолодые годы я прошел с самого начала всю преисподнюю строительства «светлого будущего» — коммунизма. Считаю, что первым этапом, прологом массового, беспощадного геноцида украинского народа явилось раскулачивание — исполнение ленинского лозунга ликвидации кулачества как класса. Под «красную метлу» попадали не только «крепкие» хозяева, но и середняки, и даже бедняки. При раскулачивании отбиралось всe недвижимое и движимое имущество, вплоть до носимой одежды и вещей.
Семьи с детьми, полуодетые, выгонялись из хаты за село, в никуда, или выселялись на Соловки, Урал, Сибирь и другие места. Как всe это происходило на практике, расскажу на примере раскулачивания нашей семьи и родственников.
У моего дедушки, Ивана Гарькавого, было шесть сыновей, все они имели свои семьи, хаты, наделы земли и жили отдельно. Все они были раскулачены...
Наше село, Нижний Куркулак, было сравнительно большим, около 300 дворов. Посредине села стояли большая красивая церковь и школа. Практически все жители числились середняками, что неудивительно, ибо земли наши — сплошные чернозeмы. (В нашем крае никогда не было крепостного права, и соседствовали с селом немало немецких колоний: Вальдорф, Гайберг, Шевченково и другие).
Наша семья состояла из 8 мичеловек, из них пятеро несовершеннолетних детей (младшему — 2,5 года). У моего отца, Матвея Ивановича, было пять братьев, жили дружно, помогая друг другу, работая семьями, и никаких батраков у нас не было. Источником нашего относительного благополучия был труд и земля. Даже я, малыш, постоянно работал: чистил кукурузу, выбивал семечки из подсолнухов, ездил с отцом пахать: когда отец шел за плугом, я верхом на лошади направлял еe по борозде. За всю свою жизнь я не видел, когда мои родители ложились спать и когда вставали, и не знаю, отдыхали ли они вообще.
Неумолимо приближались годы раскулачивания. Моего деда, Ивана Гарькавого, комиссия по раскулачиванию заставила запрячь лошадей в арбу, и всех нас, кто в чeм был одет, вывезли за несколько километров от села в степь Гуляй-поле,где водились только одни суслики. Затем привезли ещe несколько семей и сказали: теперь вы будете жить здесь, а мы посмотрим, как вы будете хозяйничать. У них ничего не было, рыли землянки, голодали, пухли и постепенно умирали.
Мою бабушку по линии матери Шкарупило с семьeй в 1931 году в ночь под Рождество вывезли на санках за село в поле и выбросили в снег, в том числе четверых детей, меньшему из них было около одного годика. Чтобы избежать раскулачивания, мои родители, как и многие наши односельчане, вступили в колхоз, сдав в него всю живность со двора и сельхозинвентарь. Но это нас не спасло. В августе 1930 года днeм к нам в хату пришла комиссия из сельсовета и поставила ультиматум: час на сборы и уйти из села, как минимум, за 25 километров. Отец стал просить разрешения пожить у брата Александра до возвращения матери, которая в это время находилась в районной больнице на операции грыжи. Но активисты были неумолимы и выгнали нас из хаты, не разрешив взять даже тeплую одежду. С меня, третьеклассника, сняли с головы новую шапку, купленную родителями к школе. Этот случай я запомнил на всю жизнь. Мы ушли в немецкое селение Пришиб, примерно в 12 километрах от нашего дома, а потом скитались и по другим местам.
«Власти» всe равно не давали нам покоя нигде: ночью врывались в хаты через выбитые ими окна и что-то все искали.
Эти жестокие способы раскулачивания, которые применялись к нам и нашим родственникам, иначе как геноцидом не назовешь. Исполнителем этого геноцида был не хан Батый и не Гитлер, а наш односельчанин — коммунист по фамилии Буряк. Он был членом той партии, которая на каждом перекрeстке о себе говорит, что она — ум, честь и совесть нашей эпохи. Какой цинизм!!!
В июне 1931 года арестовали нашего отца, как оказалось, для того, чтобы он не убежал, ибо нас готовили к высылке, о чeм сказали маме в ГПУ города Токмака.
А в это время председатели сельсоветов соревновались в том, кто больше раскулачит семей. Раскулачивание происходило повсеместно по всей Украине, результатом чего явилась ликвидация, точнее уничтожение среднего слоя крестьянства — основного производителя хлеба и сельхозпродукции в Украине. Массовое раскулачивание и принудительная коллективизация стали прологом Голодомора — геноцида украинского народа. «Вождь всех народов» Сталин охарактеризовал этот период как «успехи от головокружения». У наших правоверных коммунистов-симоненков от тех «успехов» до сих пор голова кружится.
Выселение нашей семьи и ещe двух семей из нашего села состоялось. Где-то через месяц после ареста нашего отца к дому, где мы проживали, подъехала телега с вооружeнным милиционером, посадили нас в неe, отвезли на станцию Стульново, что неподалеку от Токмака. Сюда же привезли нашего отца. На станции, в ожидании отправки, мы находились в резервации дней 8—10 вместе с десятками таких же семей-бедолаг, как и мы. И вот, наконец, пришел товарняк. Гпушники нас загоняли, как скот, и каждый вагон был битком набит. Когда поезд тронулся, над эшелоном стоял стон и плач, люди лили слезы ручьями, не понимая, за что их лишили права жить на родной земле и вывозят чeрт знает куда. Вскоре мы узнали, что везут нас на Урал. Дней через 20 состав прибыл в город Нижний Тагил Свердловской области. Нас выгрузили в лесу, примерно в пяти километрах от черты города. Котомки наши с вещами вообще пропали, так как их отправили в другом составе раньше, чем нас, в другой город. Разместили нас в огромном бараке, слепленного из каких-то глиняно-опилочных плит. Внутри вдоль стен стояли деревянные топчаны, а посредине длиннющий стол и железная печка-буржуйка. Наше поселение называлось: спецпосeлок «Вторая площадка». Население в посeлке было интернациональным: украинцы, немцы, болгары. Командовал «парадом» в спецпосeлке комендант-гпушник, он же начальник комендатуры. Выходить за пределы спецпосeлка запрещалось; за нарушение сажали в изолятор-каталажку на несколько суток.
Высылка нашей семьи за пределы Украины, хотя была и огромной трагедией, но именно она-то и спасла наши жизни. Все пятеро отцовских братьев и их семьи, а также все другие наши родственники, оставшись на Украине, умерли от голода или были истреблены в тюрьмах.
На этом я мог бы закончить своe письмо, но я его продолжу, потому что советская власть, коммунисты характеризовали кулаков как вредителей и врагов народа, мешающих строить «светлое будущее». На примере нашей семьи и жизни спецпосeлка «Вторая площадка» и других спецпоселений «кулаков» хочу показать, что это утверждение коммунистов — чистейший вымысел, а точнее — ложь. Наши родители, как и все остальные переселенцы, совместно с заключeнными из лагеря под названием «Военный городок» были основной рабочей силой по строительству Новотагильского металлургического комбината — НТМК. Строила его организация «Тагилстрой», а еe управляющим был Царевский. Начало строительства НТМК — 1931 год, на пустом месте. Во время отечественной войны завод уже давал около 30% всей брони, шедшей на производство танков.
В 1947 году мои родители были освобождены от лагерного спецпоселения. 16 лет находились под пятой ГПУ и МВД. За что!? За свой труд и честную жизнь.
Из нашей семьи в 8 человек, кроме меня, уже давно в живых никого не осталось...
23 мая 2000 года по моему заявлению, согласно закону о реабилитации жертв репрессий в Украине, я был реабилитирован комиссией токмакского райсовета.
За отобранное при раскулачивании недвижимое и движимое имущество мне выдали компенсацию в сумме 112 гривен 50 копеек — меньше стоимости собачьей конуры. Так разве и это не издевательство? Немцы, наследники фашистской Германии, по отношению к восточным рабочим поступили гораздо лучше, человечнее, чем наша власть.
За время советской власти коммунисты уничтожили и замучили своего народа, и в особенности украинцев, больше, чем татаро-монгольское нашествие и фашистская Германия вместе взятые. Коммунисты, действуя по девизу — «Мы старый мир разрушим, мы новый мир построим» — уничтожали не только людей, но и материальные и духовные ценности.
Пусть же день 24 ноября 2007 года — день памяти жертв геноцида 1932 — 1933 гг. украинского народа — станет мощным импульсом для организации международного суда над историческим «выкидышем» — коммунистической властью в Украине, над антихристами-коммунистами — творцами геноцида.
Геноцид народа нигде и никогда не должен повториться. Нигде и никогда!
