Не знаю как вы, но я ежедневно убеждаюсь в том, что словарь нашего отечественного политикума, как и поступки (но за них отвечают криминалисты) ежедневно, а в дни парламентских заседаний и телевизионных дебатов, ежечасно, обогащается такими словами-перлами, такими гениальными поворотами мысли, меткими изречениями и изысканными афоризмами, что одновременно от стыда уши вянут и гадко становится на душе. Скажу больше — странно, смешно и больно это слушать. И это при том, что они сами постоянно и годами напоминают друг другу о политической культуре и этике. Лучше бы не только говорили, а приняли соответствующий закон, например о культуре парламентаризма. Тем более, что наш парламент (правительство также не исключение) в своем составе имеет больше, чем во всех парламентах Европы — кандидатов, докторов наук и академиков всех академий, которые только существуют в мире.
Казалось бы, при такой академически образованной и несколько раз дипломированной аудитории, которая сама себя называет политической элитой, знание государственного языка, должно быть безупречным. Не говоря уже еще об одном или двух иностранных языках, которыми владеют, например, парламентарии Евросоюза, где представлены и наши народные депутаты. Для них это закономерно. А наши избранники для общения с коллегами других стран пользуются услугами переводчиков, которых возят с собой за государственные средства. Причем, никому и в голову не приходит, чтобы одному из иностранных языков в своей стране предоставить статус второго государственного. Потому что это из разряда национального абсурда. Но только не у нас. У нас другие проблемы — хоть бы грамотно уметь говорить на одном, в частности на том, который хотят повысить в ранге. Говорить так, чтобы каждое слово и каждое выражение были литературно безупречными, по государственному взвешенными (конечно, если есть на чем взвешивать), обоснованными по содержанию и филигранно утонченными по форме. Потому что озвучиваются они на всю страну. Причем когда детям до 16 лет можно слушать, а пенсионерам не только слушать, но и смотреть.
А это же своего рода политические уроки. И если «учителя» позволяют подобные языковые упражнения, в которых вольготно сквернословию, а во время силового блокирования трибуны, санузлов, электрощитовых и государственных учреждений, в том числе и высших судов, звучит полный набор нецензурных заготовок, как правило, на языке милицейско-зековского жаргона, то о каком уровне высокой культуры можно говорить? Здесь хотя бы до низкого дотянуться — овладеть хотя бы грамматикой. О стилистике уже и не говорим. Видел у одного из народных избранников текст с подобными языковыми выкрутасами, которых в двух предложениях было до десятка. Сначала возмутился про себя, а потом успокоился — грамматика парламентского языка еще и не такое знала за годы независимости. К сожалению, изменения в нее, как в законы, вносить нельзя. Не разрешается, поскольку она, как и носители этой грамматики, является НЕПРИКОСНОВЕННОЙ. Поэтому желательно только обогащать ее неологизмами (если все знают, что значит это слово).
Характерно, что к подобным выражениям прибегают политики, которые уже имеют определенный опыт и стаж публичных дискуссий, постоянно находятся в поле зрения общества. Что уже тогда говорить об учащихся младших политических классов, так называемых бессловесных кнопкодавов. Вы знаете на какой букве у многих из них заканчивается словарный запас? На букве «г». Не знаю, о чем вы подумали, но это слово — «гроші». Однако это отнюдь не мешает, а наоборот, стимулирует новичков относить себя тоже к политической элите. Они, как и их старшие коллеги, также не против проголосовать за закон, которым можно было бы приватизировать по меньшей мере хотя бы одно кресло в парламенте, а лучше несколько, потому что какой сын или дочь народного депутата не мечтает стать нардепом? И чем они хуже водителей, секретарш и массажисток? Говорят, что проект такого закона уже есть, но с поправкой «Если нельзя приватизировать, то хотя бы взять в аренду на 99 лет». А вы говорите, что наши депутаты не дальновидные. Во всяком случае на политическую близорукость они не жалуются публично.
Но давайте вернемся к тому «среднему политическому классу». Потому что, как ни как, а их не меньше 300 душ набирается. Не знаю, как бы эти парламентско-фракционно-коалиционные души назвал Николай Гоголь, но они там есть. В ведомости на зарплату точно есть. Сколько из них, мягко говоря, вы знаете «в лицо»? Это сложная арифметическая задачка. Во-первых, они почти одинаковые — коротко стриженые, во-вторых, видим их только в позах сидячих молчунов и то со спины. Конечно, лучше всего было бы, чтобы их хоть раз в неделю выпускали на трибуну. Но ведь тогда бы, как говорил один из русских царей, которому большинство из них бьет поклоны, была видна «дурь каждого», как на ладони. Единственный выход — это ждать смешанную систему выборов. Может, хотя бы при помощи ее что-то стоящее выйдет. А то заносят депутатов в парламент, как котов в мешке. Да если бы по одному или по два, то хоть бы услышали, как они клятву читают. И вообще умеют ли читать и писать. А то всех вместе высыпают в зале, как тыквы. Через месяц, они как в сказке, все превращаются в вареников в сметане и уже не хотят из этой макитры выпадать. До конца жизни держатся за ее края. Вот такая политическая конфигурация получается. На мой взгляд, я бы в регламенте записал, что каждый народный депутат должен не читать, а лично давать клятву, а не повторять ее в «общем хоре». И не куцую, в которой полтора десятка слов, а такую, где полтора десятка фраз. Причем, чтобы и клятва обязательно заканчивалась словами: «Если я нарушу... то статьей ... Уголовного кодекса Украины...» и далее по тексту. И еще есть одно ироническое предложение. К слову «народный» обязательно прибавить еще и «заслуженный». А то артисты есть и такие, и такие, а разве депутаты менее заслуженные. Поэтому, по моему мнению, эту несправедливость нужно исправить. Причем, дать это звание всем и сразу. Пожизненно. И, конечно, с доплатой. Может, хоть тогда найдут общий язык и поладят в интересах Украины. Конечно, это будет сложно сделать, поскольку в парламенте они фактически распределяются по мировоззрению и идеологическим основами на четыре категории: советские, советско-российские, российско-украинские и украинские (если еще есть такие). Сказать сколько и кто конкретно к какой категории относится — это все равно, что распознать в отаре овец волка в овечьей шкуре. Т.е., чтобы эту метаморфозу понять, нужно быть не Гоголем, а Глибовым или Крыловым.
