Эта статья (об авторстве — далее) по форме подобна полемичной («День» № 110—111, 25—26 июня 2010 г.), но в действительности является концентрацией сосредоточенных в ней запрещенных в честной полемике приемов обмана и представляет собой недавно созданный жанр «оригинального» стиля. Характерным образцом этого жанра является сборник статей Д. Табачника «Утиный суп по-украински». Академик Иван Дзюба, критикуя имеющиеся в книге и отмеченные выше черты «творческого» стиля автора, не смог определить одним устоявшимся термином ее жанр, и вынужден был окрестить его словосочетанием «прокисшие щи от Табачника» («День» №№ 114—115 от 2—3 июля, 116 от 6 июля, 119—120 от 9—10 июля 2010 г.).
Уже название статьи, в котором определена тема якобы полемики, своей расплывчатостью создает широкий плацдарм для манипулирования задействованным в статье материалом, которым является текущая языковая ситуация в Украине. И это не случайный недосмотр, а первый из ряда многих других, сознательно примененных некорректных приемов. То, что настоящей и единственной темой статьи является необходимость государственного статуса для русского языка, авторы озвучили лишь в конце. Под прикрытием специально подобранных, часто провокационных утверждений, касающихся текущей языковой ситуации, в текст вставлены ошибочные или неубедительные тезисы в интересах правомерности и необходимости предоставления русскому языку государственного статуса:
1. В Украине проблемным вопросом является «...нав’язування їй з боку держави одномовності» (первый абзац) — это неправда как со стороны проблемности, так и со стороны навязывания, потому что лишь после провозглашения независимости в Украине начала утверждаться реальная многоязычность, чего раньше не было, а, наоборот, явно и замаскировано навязывался русский язык как второй родной.
2. Через единоличную государственность украинского языка Украина становится империей, для которой характерны «...тоталітарне насильство, з масовими, стратами, депортаціями і тому подібне...» (п. 2). — Это замаскированная клевета на государственный строй нашей страны, по моему мнению, являющийся демократическим, которая нуждается в правовой оценке.
3. Русский язык является «...родным для большинства населения...». Это свежий, неправдивый постсоветский штамп, так как распространенность русского языка в Украине никоим образом не значит, что он является родным для этнических украинцев, составляющих абсолютное большинство населения.
4. Украинский язык как таковой фактически отсутствует, лишь кое-где (»...в селах и маленьких містах...», «...на заході...») остались его диалекты (п. 5) — это не аргумент в интересах русского языка, а безоговорочное свидетельство политической предубежденности и заангажированности авторов.
5. Языковой вопрос подпадает под табу, хоть является «проблемным». Первая половина утверждения недостоверна, так как, напротив, он широко обсуждается в большинстве средств массовой информации; вторая часть является корректной не в контексте государственности русского языка, а в контексте недостаточного внимания государства к обеспечению всестороннего развития и функционирования украинского языка.
6. Русскоязычные экономически более сильные, то есть богаче украиноязычных (п. 7). — Это неправда, потому что и украиноязычная, и русскоязычная общественность после 1991 года оказалась по сути одинаково ограбленной.
7. Украинский язык «слабее» русского, то есть украинцы слабее россиян, потому что язык является атрибутом своего носителя (п. 10). — Это утверждение провокационное и в отношении украинского языка, и в отношении русского.
8. Украинский язык не должен быть «...обязательным...» (п. 10). Бессмысленное утверждение, потому что государственный язык по определению не может не быть обязательным, бессмысленное — но с далеким политическим прицелом.
Достаточно — факт выявления даже одного неправильного аргумента или одной софистской уловки (а их перечень приведенными не ограничивается) в честной полемике был бы поводом для ее прекращения. Но честную полемику с нечестными или предвзятыми авторами вести невозможно.
Следовательно, при рассмотрении с помощью «антисофистских очков» статья «Один язык или два: тезисы и контртезисы» — сплошной фальсификат. Субъективное суждение о ней уместно выразить академически деликатной цитатой из названной во вступлении статьи Ивана Дзюбы, а именно: «Здесь уже, как говорится, слов нет. То есть они есть, но пусть их мысленно произнесет сам читатель».
