Очень странное впечатление производит статья журналиста Сергея Гупало «Не мир, но меч…» («День», № 204).
Статья прекрасно укладывается в нынешний этап борьбы известных сил, которые трудно упрекнуть в симпатиях к независимой Украине, против признания ОУН-УПА. Интересно, считает ли пан Гупало, что ОУН-УПА боролась за независимость Украины, или нет? Вот от этого исходного тезиса зависит очень многое. Если ОУН-УПА боролась за независимость Украины, значит, этот факт следует признать на государственном уровне. Впрочем, факт очевидный.
Пан Гупало дал своей статье подзаголовок «Присутствовали ли элементы терроризма в методах ОУН?» Причем автор нигде не дает определения терроризма, что обеспечивает ему необыкновенную «ловкость рук» и абсолютный произвол суждений.
Попытаемся все-таки дать хотя бы самое приблизительное определение терроризма. Видимо, следует идти от этимологии. Как известно, «террор» переводится как «страх», «ужас». Следовательно, целью всякого террора выступает не само по себе физическое насилие, а пробуждение страха у как можно большего количества людей. То есть физическое насилие выступает как средство запугивания определенных групп с целью воздействовать в нужном направлении на их мышление и поведение.
В этом смысле любые насильственные акции могут быть расценены как террористические. Например, когда советские партизаны убивали лиц, сотрудничавших с немецкими оккупационными властями, целью было вызвать страх у множества людей и таким образом воспрепятствовать подобному сотрудничеству. Когда национально-освободительные движения (Алжир, Палестина, черная Африка, Индонезия, Малайзия, Вьетнам и т.д. и т.п.) физически истребляли представителей колониальной администрации, они, с одной стороны, хотели повлиять на политику метрополий, а с другой — предостеречь представителей коренного населения от поддержки колониальных режимов. В этом контексте украинское вооруженное национально-освободительное движение не отличается от любого другого движения такого типа.
Кстати, пану Гупало стоит бросить взгляд на нынешнюю ситуацию в Чечне, где обе стороны: и сторонники независимости, и федеральные структуры московской метрополии действуют методами, направленными на запугивание реальных и потенциальных противников. Правда, цели у них разные, и в этом суть дела…
Странно, однако, что пан Гупало, ознакомившись с плодами «праведных» трудов оперов МГБ, преисполнился к ним абсолютным доверием… Правда, если следовать логике этого автора, то надо согласиться с устроителями московских политических процессов 30-х годов в том, что многие члены Политбюро (например, Бухарин) лично травили колхозный скот в Сибири… Ведь признавались и протоколы подписывали... Другое дело, что методика допросов была отработана так, что кто угодно (за небольшими исключениями) признался бы в чем угодно.
Известно ли пытливому журналисту, что (и документы, кстати имеются в наличии) Иосиф Сталин еще в середине 30-х годов санкционировал применение «физического воздействия» к врагам народа? А известно ли ему о действиях многочисленных зондеркоманд НКВД — МГБ, действовавших под видом бойцов ОУН-УПА в западных областях? Между прочим, документальных свидетельств этому — более чем достаточно.
С. Гупало пишет о «жестокости», о «напрасных жертвах украинских националистов», «нечеловеческих методах борьбы». Путаница просто удручающая. Может ли пан Гупало назвать хоть одну гуманную войну? Любая война — это место, где убивают. Может ли убийство быть гуманным? Есть непреложный закон всякой войны: не убьешь ты, убьют тебя. Или — или. Это известно каждому солдату-фронтовику. Что значит «напрасные жертвы» и чем они отличаются от «ненапрасных»? Что такое «нечеловеческие методы борьбы» и чем они отличаются от «человеческих»? Или вот, например, такое: «… идеолог украинских националистов (Д. Донцов. — Авт. ) не исключил и физического уничтожения неприятелей. Не потому ли членов ОУН сравнивали с фашистами?». Итак, всех, кто выступал с позиции допустимости физического уничтожения неприятелей, по Сергею Гупало, следует сравнивать с фашистами. Но физически истребляли своих противников все противоборствующие в условиях вооруженной борьбы силы. И, по Гупало, их всех следует сравнивать с фашистами, начиная с противостояния древних китайских царств, галльской войны Юлия Цезаря и заканчивая нынешней войной в Ираке. Сергея Гупало возмущает готовность боевиков ОУН уничтожить любого, кто выступит против независимости Украины, невзирая на родственные связи. Жаль, что пан Гупало так плохо осведомлен с аналогичными реалиями украинской истории: а что он скажет об «ужасном» поступке Тараса Бульбы (ну, это литературный текст, хотя с явной реальной основой), не говоря уже о сотнике Гонте?
Гупало С. осуждает покушение на Пилсудского, Войцеховского, Перацкого, а как он относится к «нацификациям» Польского государства, с массовыми избиениями и истязаниями людей? С убийствами и поджогами греко-каталических и православных церквей? То есть украинцы должны были отказаться от собственного права на самооборону в условиях ГОСУДАРСТВЕННОГО террора против своего народа? Вот на какие прямые вопросы надо бы ответить, а не ходить кругами, вокруг да около …
Увы, автор не может сформулировать простой вопрос: можно ли бороться со злом, используя насилие против насилия, или нельзя? Если нельзя, тогда украинцам следовало, как стаду баранов, покорно идти на бойню, лишь обращая кротко внимание своих палачей на то, что они поступают нехорошо …
Но мало какой выживший в истории народ поступал в такой ситуации таким образом.
Украинским националистам пришлось вести борьбу с государствами, которые в самой основе своей были террористическими, где террор (массовый, жертвами которого становились миллионы людей и целые социальные слои) был альфой и омегой бытия государственного организма — Германией и СССР. Интересно, какими ненасильственными методами можно было противостоять этим воплощениям насилия?
Вести просветительскую работу с деятелями сталинизма и гитлеризма? Смешно. У Ильи Эренбурга есть авантюрно-политический роман «Жизнь и удивительные приключения Хулио Хуренито», об одном из руководителей Коминтерна. В этом романе одна из глав не без юмора называется «Дискуссия о свободе личности в губернской ЧК». Очевидно, именно такие дискуссии следовало, по С. Гупало, проводить украинским националистам в застенках гестапо и НКВД…
А что касается предвоенной Польши, то там более чем куцая демократия существовала явно не для украинцев, ведь польское государство отбросило все свои международные обязательства по отношению к украинцам, в частности, о предоставлении автономии Галичине. Более того, не дав автономии, проводя политику антиукраинских погромов, это государство, однако, нашло возможности для создания такого «воспитательного учреждения» для коренного населения Западной Украины и Западной Белaруси как концлагерь «Береза Картузска». Насилие порождает насилие. Исключений из этого правила почти не бывает.
И не нужно людей, боровшихся за свободу своего народа, за собственную государственность, путать с теми, кто терроризирует цивилизованные, демократические государства современного мира, где каждый имеет свободу самовыражения и ненасильственной борьбы за свои права.
В ХIХ веке, когда один из американских президентов стал жертвой покушения, руководство террористической организации «Народная воля» осудило этот акт террора, заявив, что если бы в Российской империи существовала такая свобода политической жизни, как в США, то народовольцы никогда не стали бы на путь террора.
Конечно же, ненасильственный путь освобождения предпочтительнее насильственного. Но выбор оружия в борьбе зависит не только от угнетенных, но и от угнетателей. А угнетатели и в Польше, и в СССР, и в Германии украинскому народу другого выбора не предоставили в то время.
