Фотовыставка «Дня», представившая многообразие ярких работ самого высокого художественного уровня, стала настоящим праздником фотоискусства. А после праздника всегда немного грустно. Ведь время встречи с прекрасным так быстротечно! Но с уходом последнего зрителя пустеет только зал, а устремления фотомастеров наполняются новыми идеями, замыслами, проектами. А значит и зарождается новый Фото-«День». Да и «возраст» фотовыставки определяется не только рамками времени экспонирования работ, когда перед зрителем открывается живое изображение. (По аналогии с живым звуком на концерте. — Г.А. ). Работы, затронувшие душу и поразившие воображение, продолжают свою вторую жизнь в памяти и сердцах людей. Поэтому фотовыставки «Дня» — долгожители. И эта виртуальная жизнь фотографий после выставки не менее интересна, чем впечатления, встречи и открытия в праздничном зале. Она проявляется в ассоциациях, размышлениях, в анализе увиденного.
В день рождения «Дня» в просторных залах «Украинского дома» так многолюдно, что трудно найти удобную точку для обозрения. Но и в этом есть свои преимущества. Увидеть, как воспринимается людьми та или иная работа, значит лучше понять ее суть. Люди не просто смотрят, они общаются с героями фотографий, сопереживают им, находят в их характерах что-то очень близкое. Возле картины, и это не оговорка, «На Паску» (автор Анатолий Степанов) — особая атмосфера. Такая, как на вернисаже. По характеру воздействия на зрителя фотография «На Паску» сродни живописному полотну кисти большого мастера. А у фотографии Натальи Кравчук «Сиротка» люди словно застывают. Эти глаза ребенка трудно описать, еще труднее о них говорить, к горлу подступает ком...
Побывав на четырех фотовыставках из восьми, начиная с 2002 года, хочу отметить некоторые отличительные черты Фото-«Дня»-2005. Это — оранжевая революция и... великолепные портреты. А главное — глаза. Широко открытые, прищуренные, слегка прикрытые веками (взгляд в себя), прижатые ладонями (взгляд в будущее). Глаза детей, стариков, младенцев. Это говорит о том, что после оранжевой революции внутренний мир человека вышел на первый план, стал особой ценностью.
В работах портретного жанра нет статичных фигур. Даже при отсутствии внешних признаков движения. Есть внутреннее движение, эмоциональная экспрессия, яркие душевные порывы. Искусство остановить мгновение — в умении показать движение. Многие портреты имеют репортажный характер. Люди, запечатленные крупным планом, находятся в гуще событий, в эпицентре украинской истории. Даже, если в кадре один герой (героиня), он не одинок, он — один из многих, такой обычный и такой неповторимый. Это и юный барабанщик революции («Барабанщик» Алексея Иванова), и немолодая женщина с собачкой на руках («Нас много» Владимира Лященко). Николай Лазаренко создал коллективный портрет Майдана («Майдан»). С высоты птичьего полета видишь захватывающее дух движение людского океана, в котором слились воедино устремления к свободе миллионов людей. Слышишь дыхание, чувствуешь, волнение этого океана по имени Майдан, частицей которого остаешься везде, куда бы ни забросила тебя судьба. На фотографии — обобщенный образ особого сообщества людей, их солидарности, породненности общими идеалами и мужеством. Это живой образ тысячеликого и тысячеокого Майдана. Вглядываясь в другую фотографию, словно погружаешься в глубины Океана и вновь стоишь на Майдане плечом к плечу, смотришь глаза в глаза. «Глаза Майдана» — работа потрясающая тем, что из тысяч глаз фотохудожник нашел именно те глаза, которые являются зеркалом души Майдана. Они выражают всю гамму чувств и мыслей, которые переживали люди, стоящие на Майдане. В то же время это глаза простой украинки, немолодой женщины, за плечами которой нелегкий жизненный путь, заполненный повседневной работой и заботами. Эти глаза смотрят прямо в душу... Так, что становится больно от одной только мысли, а вдруг их кто-то обманет. В этой работе совмещено казалось бы несовместимое — обобщенность, поднявшаяся до уровня символа и в то же время какая-то пронзительная человечность. «Глаза Майдана» словно открывают особый жанр фотоискусства — фотолики. Фотолики — это повествование о святом и человечном. К таким работам, на мой взгляд, относятся портрет архиепископа Софрония (Александр Косарев), портрет старого солдата и юной прихожанки, работы Василия Артюшенко, его же «Авророчка». Девочка сидит на плечах отца и плывет над миром, словно хрупкая богиня утренней зари. Поэтичный образ, выросший из обыденности и украсивший ее, как полевой цветок. На фотографии «Всей душой» Леонида Бакка — мальчик со свечей в руках — чистая, открытая душа. Лики украинских женщин, испещренные глубокими морщинами, с добрыми глазами запечатлены в работах Сергея Ваганова «Василиса», «В храме» и Людмилы Сафаровой «Знакомый платок».
Открытием для меня стал и такой необычный жанр, как портрет одного чувства, эмоций или определенного состояния души. Названия некоторых фотографий говорят сами за себя: «Скепсис юстиции» Бориса Корпусенко, «Такой облик имела надежда» Сергея Чузавкова, «Наблюдатель» Леонида Бакка, «Предчувствие» Александра Косарева, «В добрых руках» (Дмитрий Клочко). «Артистизм» (Оксана Недильниченко) как необходимое качество украинской политики с женским лицом. «Революционер» Бориса Корпусенко — портрет эксцентричности в образе эпатажного молодого человека, разрисованного татуировками и «наколотого» заклепками. Работа Натальи Кравчук «Я жду тебя» — это портрет верности. Глаза собаки, смотрящие вслед уходящей немолодой женщине, что может быть человечнее? В этой фотографии прочитывается целая киноповесть, своеобразный римейк «Белого Бима — Чорное ухо».
Глаза Тараса Шевченко смотрят с портрета в интерьере кабинета главы государства: «Якби ви вчились так, як треба» (Николай Лазаренко).
Глаза Кобзаря смотрят с портрета в крестьянской хате, украшенной вышитыми рушниками. Глаза совести нации и глаза украинки, женщины- матери, берегини смотрят в одном направлении. И это — «Вечная Украина» (фотография Сергея Назаркина).
