Солнечный день 13 апреля 1945 года. Советские солдаты прорвались в центр Вены и окопались в городском парке рядом с памятником Штраусу. Фашисты еще сопротивлялись, стреляли из окон, из дворов. Над крышами домов рвался ввысь стометровый дымящийся шпиль Кафедрального собора святого Штефана, а чуть дальше на бульварном кольце догорал увенчанный разбитыми конными статуями остов знаменитой Венской оперы. Штраус получил несколько пуль в грудь и колено, но скрипки из рук не уронил. Весна — и разрушение, смерть. В солнечный день нормального человека это особенно поражает несовместимостью...
А потом город пал, и через несколько дней стало настолько тихо, что генералы III Украинского фронта на своих джипах без опаски поехали знакомиться с достопримечательностями столицы вальсов. Возле посеревшего, с испорченной позолотой парламента к советским командирам подбежал взволнованный человек в штатском. Жестикулируя, он пытался им что-то объяснить, показать. Что такое?! Фотография навсегда запечатлела увиденное: австрийский нацист, убивший себя и всю свою семью, и — напротив — стараются не смотреть на эту картину генералы. Они глядят мимо и вниз, а мы видим ряд парковых лавок, рядом на земле, раскинув руки, лежит отец семейства, на воротнике — позолоченный партийный значок. Метрах в трех так и осталась сидеть на лавке его довольно молодая жена, голова закинута назад, возле нее, тоже закинув голову, сидит их сын лет пятнадцати, а чуть дальше дочь, ей, наверное, тринадцать, она как будто устала и просто уснула на лавке...
Над парламентом в тот день уже развевался австрийский флаг.
