В фондах Волынской гостелерадиокомпании есть бесценный звуковой архив. Работники областного радио начали его вести еще в 1964 году. Сегодня он насчитывает уже сотни тысяч метров магнитной пленки, хранящей записи воспоминаний волынян, творивших историю своего края. Немало есть записей последних двух десятков лет. Они посвящены воинам УПА, их жертвенной борьбе за свободную, соборную Украину, становлению нашей независимости, вкладу моих земляков в державотворческие процессы.
Недавно этот раздел архива пополнился важным интервью. Оно документально свидетельствует о фактах участия в боях на территории Волыни против отрядов Украинской повстанческой армии подразделений Советской армии. Эти записи я обнаружил на старой кассете, которая почти 25 лет хранилась в рабочем столе. После прослушивания вспомнил, что сделал их во время поездки в Луцк на встречу бывших солдат и офицеров восьмой артбригады, входившей в войска резерва Главного командования.
После официальной встречи собрались вечером в одном из номеров гостиницы для разговора с корреспондентом радио за «круглым столом». Войну рисовали не приукрашивая, во всей жестокости.
Бывший командир бригады реактивной артиллерии полковник в отставке Аркадий Шейнин среди прочего вспомнил и горький эпизод, связанный с Волынью. Приведу почти дословно его воспоминания. В период цензуры они, конечно, не могли попасть в эфир:
«В апреле 1944 года наша воинская часть активно участвовала в Ясско-Кишиневской операции. Фронт той осенью уже стоял на правом берегу Вислы. Но и здесь, в тылу, было тревожно. До нас доходили слухи, что украинские повстанцы (их тогда у нас называли «бульбашами» и «бандеровцами») время от времени нападают на небольшие подразделения регулярной армии. Но мы их силу не воспринимали всерьез. И жестоко поплатились.
...В один осенний день поступила от руководства местного НКВД просьба (считайте — приказ) разбить банду в одном из сел близ Луцка. По прошествии лет название его уже не помню.
Мы же, артиллеристы, на вооружении из легкого оружия имели лишь винтовки. Поэтому дали их группе добровольцев — батарее Георгия Лоевского. Они еще прихватили один пэтээр, сели на две автомашины и поехали. Сопровождал их и кэгэбист.
Старший лейтенант Чумарин, который был с ними как представитель штаба бригады, потом рассказывал мне, как разворачивалась эта нелегкая операция: «Поедем, постреляем и победим...».
Когда прибыли в село, кстати, разбросанное на хуторах, там не обнаружили никакой банды. В домах были одни старики и женщины. Мужчин еще летом мобилизовали на фронт. Но тишина не показалась подозрительной. В начальной школе (ее здание стояло на пригорке) шли занятия. Во двор к разведгруппе вышел с развернутым «Букварем» в руках учитель. На вопрос, были ли в селе бандеровцы, он ответил, что никого не видел из чужих.
Тогда Чумарин и Лоевский приняли решение прочесать ближайший лесок. Когда углубились в заросший высокой травой кустарник, завязалась стрельба. Выстрелы из-за деревьев становились все ощутимее. Из тыла впоследствии ударил и пулемет. Это вызвало среди артиллеристов замешательство. Так как местность была незнакомой и ничего толком они не знали о силах противника. Появились первые убитые и раненые. Решили пробиваться обратно к автомашинам, занять оборону и вызвать подкрепление».
«Оно, к сожалению, пришло к нам только на второй день, — сокрушенно закачал головой командир батареи Георгий Лоевский. — В том бою погибли 22 моих бойца. Среди них старшие сержанты Деев, Иванов, Разумов, рядовые Гавриленко, Гайдамака, Сарапин, Шимко... Их мы похоронили на кладбище, где сейчас мемориал славы».
«После этой операции мы поняли, что повстанцы умеют воевать. Они прошли полную боевую выучку, и это не собранные наспех в банду сельские ребята. Усилили охрану своих казарм и потом уже проявляли осторожность и не лезли не в свое дело», — закончил рассказ Аркадий
