Несколько дней назад мы с женой вернулись с благословенных берегов Анталии, где две недели отдыхали на пляжах большой пафосной гостиницы. Отдых был самым тихим — пляжным, выезды не были предусмотрены нашей программой, так же, как и контакты с коллегами по отдыху. Только иногда мы встречались вечером с такими же, как и мы, киевлянами, делились воспоминаниями о поездках в другие страны, а днем время от времени на пляже забавлялись разговорами с дедушкой и его внуком из Ужгорода. Время проходило незаметно вплоть до последнего вечера.
Именно в последний вечер некая монотонность и покой нашего отдыха были поставлены с ног на голову. А произошло это так. В интернет-зале гостиницы с самого утра до поздней ночи толпились люди всех возрастов и из разных стран. На дверях зала висели правила пользования: дети до 16 лет допускаются лишь в сопровождении взрослых, пользование чатом и сетевыми играми запрещены, время пользования одним абонентом ограничивается 30-ю минутами. Нужно ли говорить, что большинством пользователей интернета были именно дети из стран СНГ до 16-ти лет, которые играли в сети и болтали в чате с друзьями, которые остались дома? Учтивые иностранцы млели в очереди на входе в небольшой некондиционированный зал и ожидали, когда подростки наконец завершат интерактивное общение. Все продолжалось таким же образом изо дня в день — дети сосредоточено смотрели в экраны, взрослые ожидали. Нужно отдать должное детям — вели себя они в зале спокойно, ничем больше пользователям интернета не мешали. Трижды в день я наблюдал вышеописанную картину и так же, как и остальные, ждал, когда дети закончат свои забавы, чтобы добраться до сети и прочесть последние новости с неспокойной Родины.
В последний вечер все было как обычно — толпа детворы в зале, но на этот раз — так как взрослых было мало, они подняли страшный шум, стали толкать друг друга, как это бывает в перерыве в школьных коридорах. Галдеж в небольшом помещении стоял стадионный. Мы с женой заняли места у мониторов и пытались окунуться в водоворот событий из Украины, но дети начали носиться между вплотную поставленными стульями и играть в квача. Жена спокойно, но достаточно громко, попросила детей замолчать и продолжить игру в огромном холле, который непосредственно прилегал к интернет-залу. Реакция была вялой. На какое-то мгновение дети стали разговаривать тише, а потом старшие начали колотить младших, которые не нашли ничего лучшего, как ответить на это очень взрослым матом. Жена снова попросила мальчиков успокоиться. Какое там! Тогда в дело вмешался я — закричал на подростков, а когда увидел, что реакции никакой, поднялся и собрав детей в обнимку, направил к выходу, мол, играйте извне.
В результате стало тихо, но тишина была очень короткой, потому что в мгновенье ока прервал ее резкий женский крик. Женщина вопила не переставая, в одной тональности: «Не распускайте руки!» Я посмотрел на нее. Женщина с виду была лет 30-ти, ухоженная, богато одетая, что не удивительно, потому что гостиница относилась к категории дорогих. По всем признакам — представительница высшего сегмента среднего класса.
Я обрадовался, потому что подумал, что это мать кого-то из детей. «Успокойте детей, выведите их из помещения, им здесь не место» — ответил я. Женщина меня не слушала: «Толкайте своих детей, а на этих не распускайте руки» — в 20-й раз подряд повторила она. Глаза ее горели священным огнем ненависти и, казалось, еще мгновение и все вокруг загорится от тех молний, которые сыпались из ее огненных глаз. В какой-то момент прозрение сошло на нее: «Вы — уголовный преступник, я вызову полицию». Эта формула ей так понравилась, что она принялась повторять ее словно мантру без умолку.
Спокойно наблюдать за женскими истериками я никогда не мог, поэтому, когда я увидел, что никакой конструктив в общении с данной личностью не возможен, я спокойно вышел из-за стола и направился к выходу. Женщина ястребом спланировала на мое место и в спину мне завизжала голосом, преисполненным искренней радости: «Ну, все понятно, вы же из Украины!» (Она заметила окно одного из украинских порталов, который я забыл закрыть и оставил на рабочем столе). Я остановился и сказал ей: «Вы что-то имеете против Украины?» Она словно змея зашипела, непобедимая уверенность сияла в ее безумных глазах: «Конечно, вы из страны, где бьют, избивают детей!» Спорить с ней я не хотел, тем более, что невольно только дал какой-то аргумент в пользу ее нехорошего отношения к моей стране. Я повернулся и ушел прочь.
Однако в голове засела мысль, из каких источников черпает женщина информацию о страшных чудесах, которые, будто бы творятся в нашей стране? На какую информированность простых людей соседней страны можно рассчитывать, если у представительницы образованной части народа такое изуродованное представление об Украине и такое откровенно вражеское отношение к братскому государству? А особенно горько осознавать, что определенная часть наших соотечественников строит свое отношение к родной стране на основании недружелюбных заявлений прессы соседнего государства.
В этот момент я почувствовал на себе груз ответственности за имидж страны, за то, что неосторожно я — простой гражданин, ему, хоть и незаметно для других, но навредил. Всю следующую ночь я плохо спал, в голове рождались фразы моей строгой филиппики в защиту родной земли и ее людей, бесплодные фразы. Мне стало горько от того, что изменить ничего не возможно.
К сожалению, мы сами добавили негатива (простые люди в меньшей степени, чиновники — в большей) к тем неурядицам, которые льются ежедневно щедрым потоком с экрана телеканалов на нашу многострадальную матушку, на ее имидж в стратегически- партнерской северо-восточной стране. И я успокоился лишь тогда, когда пообещал себе, что отныне, особенно за границей, буду помнить, что я — представитель Украины, что по моим действиям и поступкам люди будут судить о моей Родине. Очень хотелось, чтобы об этом помнили мои должностные и не очень соотечественники. Мир смотрит на нас — да не опозорим Украину!
