Существует немало способов исказить картину событий, на основе которой принимается то или иное решение. При этом люди даже и не подозревают, что решение принято ими не самостоятельно. Например, по телевидению передают видеорепортаж с майдана Незалежности в Киеве. «Что может быть объективнее объектива?» — думает зритель, доверяя только своим глазам. Однако даже камера, которой снимают реальные события, имеет свою «точку зрения», ведь ею руководит человек, находящийся под влиянием той или иной идеи.
Например, с одной точки съемки видим момент, когда небольшая группа демонстрантов, уставшая за день, идет отдыхать, освобождая место другой группе, что обеспечивает по их договоренности беспрерывность демонстрации народного волеизъявления. Зритель же видит только то, что в кадре людей мало, и они уходят в противоположную сторону от своего лидера. Так показывает российское телевидение и некоторые каналы у нас. Логично мыслящий зритель делает вывод: «В Киеве бузит небольшая группка экстремистов, которая сама не знает, чего хочет, значит, скоро выпустит пары и утихомирится». Такой здравомыслящий зритель успокоит себя правильным выводом и, довольный собой, с аппетитом примется ужинать или пить чай. Что и требовалось манипуляторам сознанием, дабы не нарушать размеренность бытия.
Другая камера показывает демонстрантов фронтально, крупным планом высвечивая лица, на которых сияет радость осознания своей роли в защите демократии в стране. Съемка с высоты дает панораму Крещатика, которая показывает, как много таких защитников, как потоки воодушевленных людей ручейками стекаются к сцене, где выступает лидер, которого они избрали и постоянно выражают с ним согласие словом «Так!» (что по-русски означает «Да!»). В этом случае многие телезрители, даже если они сидят и пьют чай, отставят его и воскликнут: «Да что же я здесь сижу, надо пойти туда, ведь и я с ними согласен, я тоже хочу выразить свое желание жить в свободной, счастливой стране!» Такой зритель делает правильный вывод, что речь идет не о кучке экстремистов, а о решении принципиальных, насущных вопросов в жизни страны, которые затрагивают его лично самым непосредственным образом.
Итак, в мире нет очевидных вещей, каждая истина достигается путем анализа событий и своих собственных наблюдений. Мы все — «оранжевые» или «сине-белые» — в одинаковой мере хотим благополучия, но никак не можем договориться, каким образом его достичь. Для начала следует найти общий язык — не лингвистический, русский, украинский или английский, а язык толерантности и взаимного уважения. Уважать чужое мнение — это означает, прежде всего, не позволять манипулировать им, как игрушкой, не позволять зомбировать мозги картиной, искаженной в угоду чьим-то геополитическим стратегиям.
Обратите внимание, как умело (не так умело, как ловко) подбрасывается та или иная тема для обсуждения в обществе (тут запускаются и слухи, и статьи, и выступления). Стоило той «лошадке», на которую делалась ставка, первой прибежать в забеге, пусть и с помощью «запретных допингов», как тут же заговорили о стабильности, ни днем раньше, ни днем позже. «Ну, как же, стабильность в стране — самое главное, а если нет — так гражданская война», — нагнетают атмосферу некоторые политики. Мирную демонстрацию, на которой с утра до вечера бесплатно выступают самые популярные музыканты и где танцуют от холода, им выгодно было представить как вооруженное восстание (спрятали, дескать, оружие, раз его нет). Не потому ли, что у самих на стене висело ружье, которое по их сценарию должно было выстрелить? Не потому ли и заговорили о нарушении стабильности, а как только с этим согласились бы, то у них появилось бы право разогнать «смутьянов» и применить оружие?
Позвольте мне заглянуть в словарь и процитировать значение слова, о котором идет речь. Стабильность — результат стабилизации, что с латинского означает «упрочение, приведение в постоянное устойчивое состояние или поддержание этого состояния». То есть речь идет не о самом состоянии, каково бы оно ни было, а о его поддержании.
Нам не предлагают задуматься над тем, а хорошо ли то состояние, которое надо стабилизировать. Хорошо ли то, что из года в год (то есть стабильно) у нас уменьшается прирост населения? Сейчас нас уже не 52 миллиона, а 47, и при стабильности такого процесса дойдем до 30 и т. д. Неужели мы так уж замечательно живем, что как раз настало время говорить о стабильности, т.е. упрочении того, что имеем, и нам вовсе не надо ничего изменять, реорганизовывать, улучшать? Конечно, неплохо бы повторять регулярно ту надбавку к пенсиям, которую выдали. Но тут гарантий нет, а вот налицо стабилизация повышения цен на продукты, которые растут по закону спроса и предложения, как их ни «уговаривай» стоять на месте.
Стабильность бывает разная, когда возникает регулярность, повторяемость событий — наступает и стабильность. «Ко всему-то привыкает подлец-человек», — говаривал классик. Даже печи Майданека и Освенцима, где монотонно уничтожались каждый день люди, тоже были своего рода «стабильностью», хоть и самой ужасной. Первые гробы, когда- то привозимые из Афганистана на родину, лишь сначала вызывали шок потрясения. После вторых, сотых и тысячных наступала стабильность — тупая, постоянно ноющая боль.
Так что же нам предлагают стабилизировать? У нас есть право выбора того состояния, той хорошей жизни, которую хотелось бы поддерживать в дальнейшем. И давайте сначала выберем то, что нас устраивает, а потом скажем: «Мы за стабильность».
