За двадцать лет на месте старых заводов можно построить новые, с современными оборудованием и технологиями, достойной заработной платой, тем самым значительно повысив жизненный уровень населения по сравнению с предыдущим советским периодом. Если, конечно, работать, изготавливать продукцию, создавать сеть ее распространения. Не удалось нашей власти с этим справиться, вмешались разрушительные силы, воспользовавшись сполна обстоятельствами общественно-экономических изменений, начавшихся в стране. В результате нашей приватизации образовалось значительное имущественное расслоение населения, а с ним и оживление потребительской психологии. Но культ наживы ничего не хорошего не сулит, никто нигде им не хвастается и не выставляет напоказ, не стремится лишь благодаря ему достичь влиятельности, превосходства, связанного с ним почитания. Почему же у нас это расцвело пышным цветом? Потому что не оказалось предохраняющих рычагов, не уделили им надлежащего внимания. А они тоже давно известны, это идейные убеждения, чтобы уметь отличать добро от зла, требовательность от дисциплины, за ними должны следить соответствующие службы, а когда все это оказывается маловлиятельным, тогда уже натупает как последнее доказательство действующее законодательство. Если же все это не действует либо совсем отсутствует, то возможность легкого обогащения вербует все новых и новых сторонников, безудержно затягивает в свои сети, заставляет подстраиваться, выкручиваться, хитрить на пути к своей цели. И еще неизвестно, перевесит ли здесь и когда именно порядочность, добросовестность.
Коммунистическая идеология оказалась нежизнеспособной и отошла в прошлое. Что же пришло ей на смену? Пустота, полное отсутствие каких-либо политических доктрин? Нет, такого не бывает, как не бывает перерывов, пропастей в человеческом мышлении, на смену одной мысли приходит другая. Это разве что если искусственно замалчивать отдельные исторические события. Но в памяти сохраняется все, пережитое предыдущими поколениями: и бытие, и хозяйственные заботы, и стремления. И извечная мечта украинского народа — иметь свое государство. Поэтому и вполне понятно всеобщее одобрение независимости. Вызывает обеспокоенность лишь то, как происходят преобразования в стране. Коммунисты теряют свое влияние, создаются финансово- промышленные группы и объединения, коммерческие структуры. А вот национал-демократы не сумели сохранить за собой ту поддержку, которую имели накануне и в первые годы независимости. Постепенно сокращается их представительство в Верховной Раде, их кандидат даже не проходит во второй тур президентских выборов. В нынешнем составе парламента у них незначительное число народных депутатов, их предложения и обращения, когда принимаются законы и постановления, в большинстве отклоняются. Не отличилась никакими достижениями и оранжевая команда, которую единодушно поддержали национал-демократы, а кое-кто из них занимал и высокие должности. Пришли к власти при президенте Викторе Ющенко — и остановились, не знали, что дальше делать, куда направить свои силы, с чего начинать. Причин такой бестолковости называли много, и главная из них одна — безыдейность, остальные — производные и зависимые.
Из всех политических партий, которые есть в нынешнем составе парламента да и были во всех прошлых, нет ни одной, которая бы исповедовала национальную идею, руководствовалась ею в своей деятельности. Поэтому и «имеем то, что имеем». Лишь некоторые приближаются к ней, но потом дополняют такими положениями, вводят такие формулировки, которые перечеркивают предварительно выраженные намерения.
Сейчас Украина без национальной идеи и на ее основе национальной идеологии как системы политических, правовых, экономических, философских, религиозных взглядов — словно дом без окон. Все в нем есть, ровные стены, высокая крыша, широкие двери, через которые можно и входить, и выходить, а вот окон нет; дневной свет туда не попадает, в нем ничего не разглядеть, там придется двигаться в темноте наощупь, набивая себе шишки. Почему, от кого это зависит? Потому что такая у нас власть. И напрашивается уместное сравнение: там, где не заботится о своей армии, придется содержать чужую; то же и с идеологией, если государство не хочет иметь свою идеологию, придется столкнуться с чужой, «русского мира» или какой-либо другой. Где наши программы развития страны, где наша пропаганда, чему мы учимся, на кого равняемся? Чем нам гордиться? Где героические или общественно важные поступки, производственные, научные достижения? Без ответов на эти вопросы человек находится словно в безвоздушном пространстве, чувствует себя одиноким, будто в лесных дебрях, безысходность и отчаяние мешают творчеству, производительному труду.
