В нашей повседневной жизни шансон (в переводе с французского — песня; французские шансонье выступают на улицах, в барах, где преимущественно поют народные романсы, романтические зарисовки, бытовые песни, но отнюдь не блатные, как это звучит из наших FM-станций) появился сравнительно недавно — после распада СССР. И, как ни удивительно, его сразу же присвоили себе безголосые исполнители блатных песен, корректируя репертуар в своем стиле. Сегодня в нем — песни о ментах, о романтике тюремной жизни, о куполах и масти, о киллерах и любителях наркотиков. За короткое время он вытеснил с рынка классические романсы, бардовские песни, которые имеют непосредственное отношение к настоящему шансону. В том числе и украиноязычный шансон, который тоже ничего общего не имеет с тюремной тематикой.
Почему же так сложилось, что нынче на этот песенный мусор есть спрос? Ведь в маршрутках, парках, даже на рынках, а летом — на пляжах, где когда-то звучал «Малиновий дзвін» Николая Гнатюка, сегодня раздаются песни о Мурке, братанах с Колымы и «малине» из тюремного сада.
— Все зависит от культуры воспитания, от общей культуры. В том числе, и музыкальной, — объясняет феномен засилья блатных песен один из преподавателей Национальной музыкальной академии. — Кто у нас занимается на уровне общества публичным музыкальным воспитанием людей, в том числе подрастающего поколения? Отдельные передачи есть на украинском радио, в частности, на радиоканале «Культура» и все. То есть у нас очень низкая культура радиоэфира, в котором беспрепятственно хозяйничают учредители коммерческих радиоканалов и те, кто там работает. А это, в основном, воспитанники не музыкальных заведений, а «уличных консерваторий», как они сами себя называют. И если телеэфир время от времени еще мониторят — Национальный совет по вопросам телевидения и радио и Национальная экспертная комиссия по вопросам защиты общественной морали, то к прослушиванию репертуара особенно коммерческих радиоканалов у них руки чаще всего не доходят.
Вот и выходит, что в стране, известной в мире своим песенным фольклором, своими непревзойденными лирическими мелодиями, уникальными голосами певцов, каждый третий с удовольствием слушает этот песенный суррогат. Слушает в маршрутках, в собственных автомобилях, в парках, на дачах, в кафе и различного рода «забегаловках». Я не хочу, чтобы дети и внуки наши слушали этот песенный примитив, который ничего общего не имеет с культурой слова и музыки. Нужно что-то делать! Может запретить современный шансон? Но к запрещениям в нашей стране уже прибегали и не один раз. Тем более — в песенном искусстве. Многие помнят, как в 60-е и 70-е годы идеологи коммунистической морали запрещали бардовские песни Высоцкого, Галича, Окуджавы. Нет, болезнь нужно лечить, а не загонять запретами вовнутрь. Но как лечить? Ведь речь идет об обществе, душа которого от такой музыки не просто деревенеет, а деградирует.
Так кто же в действительности заказывает музыку?
Нынче ни государственным, ни общественным структурам, а тем более Министерству культуры и туризма — не до шансона. Им бы с другими проблемами управиться как следует. Но кто действительно стоит на страже музыкальной культуры в стране, как записано в уставах различных ассоциаций, сообществ и союзов, кто заботится об интересах национального песенного искусства, его развитии и защите от различного ширпотреба? Вопросы риторические. И пока различные музыкальные ассоциации и союзы показывают пальцами друг на друга, их инициативу перехватывают те, кто не просто заказывает, а пробивает, навязывает свою музыку. И среди них —Ассоциация блатного романса. Оказывается, есть такая на Донбассе! И не просто есть, а имеет свои мощные рычаги влияния. Потому что, например, когда местные оценщики классического русского романса высказались в свое время за запрещение шансона с «блатной начинкой», как они писали, эта самая Ассоциация не просто стала на дыбы и растопырила пальцы, а подняла такой шум на уровне влиятельных руководящих лиц, что вопрос немедленно сняли с повестки дня и закрыли.
Более того, ценители и популяризаторы донбасского шансона объяснили, что с его запрещением «уйдет целый пласт культуры». Именно культуры. Какой культуры, чьей? Ведь это творчество и стихия низов общества: люмпенов, наркоманов, преступников, алкоголиков. Поэтому, по-моему, старый или новый законопроект здесь не был бы лишним. Потому что, это не массовое музыкальное искусство и тем более не его ответвление, и не «пласт». Пусть все любители слушают свою «малину» на своих вечеринках или в наушниках, танцуют под мелодию, которая дорога и мила их сердцу и душе. А массовые и общественные места, в том числе, широкое эфирное пространство пусть оставляют для настоящей лирической песни, классического и народного романса, душевных инструментальных мелодий. Для того, что мы накопили за много веков и сохранили и что преумножили за последние десятки лет, того, что составляет музыкальный интеллект нации.
