О Голодоморе 1932—1933 гг. — геноциде украинского народа — написано и рассказано немало. О трагических событиях тех лет свидетельствуют очевидцы. Одним из них есть я, уроженец с. Нижний Куркулак Токмакского района Запорожской области. За свои сравнительно немалые годы я сполна испытал всю преисподнюю строительства коммунизма. Считаю, что первым этапом геноцида украинского народа было раскулачивание. Под «красную метлу» попадали не только «крепкие» хозяева, но и середняки, и даже бедняки. При раскулачивании отбиралось все недвижимое и движимое имущество, вплоть до одежды и вещей.
У моего дедушки Ивана Гарькавого было шестеро сыновей, которые имели свои семьи, хаты, наделы земли и жили отдельно. Все они были раскулачены.
Наше село было сравнительно большим: около 300 дворов. Посредине села стояли большая красивая церковь и школа. Практически все жители числились середняками, ибо земли наши — сплошные черноземы. В крае никогда не было крепостного права и крепостничества.
Наша семья из восьми человек, из них — пятеро несовершеннолетних детей (младшему 2,5 года) — как и все в округе, имела свое хозяйство. У моего отца Матвея Ивановича было пять братьев. Жили дружно, помогая друг другу, работая семьями. Источником нашего относительного благополучия была земля. Даже я, малыш, был в постоянной работе: чистил кукурузу, выбивал семечки из подсолнухов, ездил с отцом пахать: когда отец шел за плугом, я верхом на лошади направлял ее по борозде. Мои родители умели делать все: пахать и сеять, вести хозяйство... Отец был кузнецом и плотником, столяром и пасечником. За свою жизнь я не видел, когда мои родители ложились спать и когда вставали, и не знаю, отдыхали ли вообще.
Неумолимо приближались годы раскулачивания. Моего деда Ивана Гарькавого комиссия по раскулачиванию заставила запрячь лошадей в арбу и, кто в чем был одет, вывезли за несколько километров от села в степь гуляй-поле, где водились только суслики. Затем привезли еще несколько семей и сказали: теперь вы будете жить здесь, а мы посмотрим, как будете хозяйничать. У них ничего не было, рыли землянки, пухли и постепенно умирали.
По линии матери мою бабушку, Шкарупило, с семьей в 1931 году в ночь под Рождество вывезли на санях за село в поле и выбросили в снег, в том числе четверых детей. Чтобы избежать раскулачивания, мои родители, как и многие наши односельчане, вступили в колхоз, сдав в него всю живность со двора и сельхозинвентарь. Но это нас не спасло. В августе 1930 года к нам в хату пришла комиссия из сельсовета и поставила ультиматум: час на сборы — и уйти из села, как минимум, за 25 километров. Отец стал просить разрешения пожить у брата Александра до возвращения матери, которая в это время находилась в районной больнице на операции. Но активисты были неумолимы и выгнали нас из хаты, не разрешив взять даже теплую одежду. С меня, третьеклассника, сняли новую шапку, купленную родителями к школе. Этот случай я запомнил на всю жизнь. Мы ушли в немецкое селенье Пришиб, что примерно в 12 километрах от нашего дома, а потом скитались и по другим местам.
«Власти» все равно не давали нам покоя нигде: ночью врывались в хаты через выбитые ими окна и что-то все искали. Жестокость и формы раскулачивания, которые применялись к нам и нашим родственникам, иначе как геноцидом не назовешь.
В июне 1931 года арестовали нашего отца, как оказалось, для того, чтобы он не убежал, ибо нас готовили к высылке, о чем сказали маме в ГПУ г. Токмака. А в это время председатели сельсоветов соревновались в том, кто больше раскулачит семей. Раскулачивание происходило повсеместно по всей Украине, результатом чего явилась ликвидация, точнее, уничтожение среднего слоя крестьянства — основного производителя хлеба и сельхозпродукции в Украине. Массовое раскулачивание и принудительная коллективизация и явились прологом Голодомора — геноцида украинского народа.
Выселение нашей семьи и еще двух семей из нашего села состоялось. В товарняк нас загоняли, как скот, и каждый вагон был битком набит. Через дней двадцать состав прибыл в город Нижний Тагил Свердловской области. Нас высадили в лесу, примерно в пяти километрах от черты города. Разместили в огромном бараке, слепленном из каких-то глиняно-опилочных плит, внутри вдоль стен стояли деревянные топчаны, а посредине — длиннющий стол и печка-буржуйка. Наше поселение называлось спецпоселок «Вторая площадка». Население в поселке было интернациональным: украинцы, немцы, болгары. Командовал «парадом» комендант-ГПУшник, он же начальник комендатуры. Выходить за пределы спецпоселка запрещалось: за нарушение сажали в изолятор-каталажку на несколько суток.
Высылка нашей семьи за пределы Украины хотя и была огромной трагедией, но именно это и спасло нашу жизнь. Все пятеро отцовских братьев и их семьи, а также все другие наши родственники, оставшись в Украине, умерли или от голода, или в тюрьмах.
На этом я мог бы закончить свое письмо, но я его продолжу, потому что коммунисты характеризовали кулаков как вредителей и врагов народа. На примере нашей семьи и жизни спецпоселка «Вторая площадка» и других поселений «кулаков» хочу показать, что утверждение коммунистов — ложь. Наши родители, как и все остальные переселенцы, вместе с заключенными из лагеря под названием «Военный городок» были основной рабочей силой по строительству Новотагильского металлургического комбината. Начало строительства — 1931 год, на пустом месте. Во время Отечественной войны завод уже давал около 30% всей брони, шедшей на производство танков. Второй спецпоселок, который был создан чуть позже нашей «Второй площадки» из раскулаченных донских казаков Краснодарского края, совместно с заключенными лагеря под названием «Красный бор» были основной рабочей силой по строительству крупнейшего в Европе Уральского вагоностроительного завода — УВЗ или просто «Вагонки». Начало его строительства — 1932 год, в лесу, в болотистой местности, примерно в 12 км от черты города Новый Тагил. К началу 1941 года завод уже производил порядка 60-ти большегрузных вагонов в сутки. Эти заводы потом стали называться гордостью советской индустрии, а там работали «кулаки». Правда, никто нигде не писал о том, чьими руками и в каких условиях они были выстроены и сколько народу полегло на этой каторге...
В 1947 году мои родители были освобождены от лагерного спецпоселения. 16 лет находились под пятой ГПУ и МВД. За что?! За свой труд и честную жизнь. Из нашей семьи из восьми человек уже давно в живых, кроме меня, никого не осталось.
23 мая 2000 года по моему заявлению, согласно закону о реабилитации жертв репрессий в Украине, я комиссией Токмакского райсовета был реабилитирован. Я, учасник ВОВ, за всю свою уже некороткую жизнь не переступал порога милиции, а за 65-летний трудовой стаж, кроме наград, абсолютно не имел никаких замечаний. Так почему 70 лет был заклейменным как человек другого сорта? Очевидно, лишь только потому, что родился в стране, которая не имела своей независимости, в которой властвовали коммунисты.
За отобранное при раскулачивании недвижимое и движимое имущество мне выдали компенсацию в сумме 112 гривен 50 копеек — меньше стоимости собачьей конуры. Так разве и это не издевательство? В какие бы инстанции я ни обращался — защиты не получил. Немцы, наследники фашистской Германии, по отношению к восточным рабочим поступили гораздо лучше, человечнее, чем наша власть.
Говорят, что за чертой смертельного круга есть ад и геенна огненная. Если я туда попаду, то они для меня уже не страшны — я сполна прошел стажировку земного коммунистического ада и геенны огненной, и там, за чертой, думаю, будет полегче. Такое наверняка прошли если не все, то почти все раскулаченные и другие репрессированные. За время советской власти коммунисты уничтожили и замучили своего народа, и в особенности украинцев, больше, чем татаро-монгольское нашествие и фашистская Германия вместе взятые.
Многие говорят, что злодеяния коммунистов не должны остаться безнаказанными и что для этого надо организовать международный суд. Говорят — и только. А тем временем коммунисты заседают в Верховной Раде. Их дружно поддерживает Партия регионов с ее лидером Януковичем. До каких пор это будет продолжаться? Небезызвестный Карл Маркс писал, что татаро-монгольское иго не только угнетало, но иссушало и душу народа. Со времени падения Киева в 1240 году от татаро-монгол вот уже почти 760 лет кто только не угнетал, не иссушал и не проливал кровь украинского народа. Только около 350 лет Украина находилась под властью России, от которой до сих пор не может освободиться. Так неужели весь этот многовековой гнет полностью иссушил душу и ум украинского народа? Нет! «Помаранчевый» Майдан Свободы 2004 года показал, что душа, ум и дух свободы у украинского народа есть! «Ще не вмерла Україна!».
Так пусть же дни памяти жертв геноцида 1932—1933 гг. украинского народа станут мощным импульсом организации международного суда над историческим «выкидышем» — коммунистической властью в Украине, творцом геноцида.
Геноцид народа нигде и никогда не должен повториться. Нигде и никогда!
