С большим интересом прочла статью Константина Рылева «Гениальные юродивые» («День» от 14 мая 2004 г.). В связи с этим хочу продолжить тему и дополнить ее рассказом о выдающемся литовском композиторе и оригинальном живописце Микалоюсе Константинасе Чюрленисе, которого также можно отнести к когорте гениев-чудаков. М. Чюрленис прожил всего 36 лет (1875 — 1911), но успел очень много сделать: создать большое количество музыкальных произведений, а также обладающих своеобразным «почерком» картин.
«Музыкальная» живопись Чюрлениса, равно как и картины, написанные на сказочные, фантастические и подобные сюжеты, до сих пор не оставляют равнодушными посетителей его галереи в Каунасе. У одних картины вызывают чувство восторга, у иных — непреодолимое желание глубже проникнуть в философскую суть этих творений, сопоставляя их с собственным мироощущением, а у некоторых — недоумение: чудак, мол, человек. Быть может, и чудак. Но чудак, без сомнения, гениальный. Мне довелось посетить галерею М. Чюрлениса в старинном литовском городе Каунасе, познакомиться с циклами картин-сонат «Весна», «Море» и другими. На мой взгляд, некоторое непонимание его живописи связано с наименованиями картин — «Аллегро», «Анданте», «Скерцо», — которые принято использовать для обозначения частей музыкального произведения. В галерее выставлены картины Чюрлениса, звучит его музыка, благодаря чему посетители соприкасаются с прекрасным и загадочным миром искусства Мастера. Особенно впечатляет одна из лучших его «музыкальных» картин «Соната весны. Анданте» — лучистая весенняя круговерть. Хороша также «Соната моря. Финал» — вздымающиеся морские волны, как будто с картины доносится их шум. Раздумье вызывает картина «Соната звезд. Аллегро» — проникновение во Вселенную. Загадочна картина-сказка «Замок», изображение которого, как своего рода символ произведений Чюрлениса, печатался на бумажных конвертах с дисками, продающихся в музыкальных салонах литовских магазинов.
Говоря о двух гранях таланта Чюрлениса, важно отметить, что вначале происходило становление его как композитора. Незаурядные музыкальные способности стали проявляться уже в раннем детстве. Южная часть Литвы, где родился Микалоюс, издавна считалась краем песен, и малыш вместе с родной речью познавал и другой язык — песенный. В пятилетнем возрасте он свободно подбирал на слух на музыкальном инструменте народные песни, занимался импровизацией. Это побудило родителей (среднего достатка литовцев) в дальнейшем отдать сына в бесплатную оркестровую школу для одаренных детей князя Михала Огинского — внука знаменитого польского композитора М. К. Огин ского (автора многочисленных полонезов, вальсов и мазурок). В этой школе М. Чюрленис начал сочинять первые, правда, еще несовершенные фортепианные пьесы. Князь полюбил талантливого и скромного подростка и через несколько лет посчитал необходимым направить юношу в Варшавский музыкальный институт, снабдив персональной стипендией. Столица Королевства Польского была центром культурной жизни, и Чюрленис сполна использовал все возможности для самообразования: посещение оперного театра, концертов, музеев, публичных лекций по, казалось бы, далеким от искусства наукам — математике, астрономии, философии, истории. Естественно, Чюрленис превосходно знал польский язык. Он увлечен музыкой И.С. Баха, Л. Бетховена, Ф. Шопена. Зачитывается произведениями В. Гюго и А. Мицкевича. Польский поэт особенно близок ему своим романтизмом и любовью к природе родной Литвы, ее лесам, которые обожал Чюрленис и позднее воспел в своей симфонической поэме для оркестра «В лесу».
Вернувшись в родные края, Чюрленис начал серьезно заниматься композиторской деятельностью. Его симфонии очаровывают не только обычных слушателей, но и профессионалов. Созданная им симфония для оркестра «В лесу» — первое сочинение такого рода в музыкальной истории Литвы. Недаром М. Чюрлениса считают основоположником литовской профессиональной музыки. С детства впитав в себя народные песни («наши песенки» — ласково называл их Чюрленис), сделав около 60-и их обработок, Чюрленис ездит по разным уголкам Литвы, разыскивает и записывает народные мелодии, возглавляет хоровой коллектив литовских песен и танцев. Наряду с этим выступает как пианист с произведениями классиков мировой музыкальной культуры.
Со временем в Чюрленисе- композиторе просыпается еще один талант — талант живописца. Но живописца ни с кем не сравнимого — переносящего музыку в рисунке на бумагу, холст. Чюрленис совершенствуется в Институте изящных искусств. Рождаются его знаменитые «музыкальные» картины — «Сонаты». Создаются циклы картин на сюжеты «Сотворение мира», «Знаки зодиака» и те, о которых шла речь в начале повествования. Только по одним названиям можно уже судить о неординарном таланте Чюрлениса-художника. Имя Чюрлениса становится известным не только в Литве, но и за ее пределами. Его картины появляются на выставках в Вильнюсе, Москве, Петербурге, получают высокую оценку зарубежных коллег. Сам же маэстро по-прежнему скромен и живет весьма бедно. Уже после смерти Чюрлениса его картины стали особенно модными и, будь он жив, принесли бы автору достойное его таланта материальное вознаграждение. К сожалению, этого не случилось...
Чрезвычайно впечатлительная с детства натура Чюрлениса, постоянная напряженная, многогранная творческая работа, особенно в последние годы, не могли не сказаться на состоянии нервной системы. Она не выдержала столь огромной нагрузки. У Чюрлениса началось серьезное душевное заболевание. Далее было безрезультатное лечение в клинике Варшавы. Финал мелодии его жизни наступил от воспаления легких, которое он получил после весенней прогулки. Чюрленис очень любил весну, последнее свидание с ней состоялось и завершилось на трагической ноте. Замер заключительный аккорд биения сердца талантливого Мастера с ясными и добрыми глазами. Любимой фразой Чюрлениса было: «Не сердитесь». Рядом с ним, по воспоминаниям современников, нельзя было быть плохим человеком.
В письме к брату М. Чюрленис писал: «Как это чудесно — быть нужным людям и чувствовать свет в своих ладонях». Свет в ладонях... Именно это отражено в его картине «Дружба», запомнившейся мне на всю жизнь. Свет от его картин и музыки, как от далекой прекрасной планеты, продолжает доходить до все новых и новых поколений людей. Этот свет не погаснет.
