Пилип Орлик, постоянно проживавший в шведских, немецких, французских, турецких владениях, именовал себя «гетьманом войска запорожского». 23 апреля 1734 года он обратился с обширным письмом к запорожскому обществу. В нем он предостерег низовых молодцов от перехода под русский протекторат и предоставил им всяческие доводы к тому, что именно теперь настало «счастливое» время для освобождения Украины от «тяжелого и несносного ига московского». Что ж, доводы его, конечно, были исторически правдивыми и тяжелейшими (по воспоминаниям еще живших его современников). Однако что предлагалось взамен? А только — вся та же «милость», но уже с противоположным знаком (ханская и султанская). А уж ее-то запорожцы вполне нахлебались за время своего 25-летнего пребывания под крымской и турецкой протекцией в Олешках, Каменке, Базавлуке, Подпильной...
Орлик, очень образованный и умный человек своего времени, создатель первой европейской и украинской «Конституции», не понял, однако, тогда главного. Запорожцам надоело уже куда-либо уходить, под какой-либо протекторат, «милость», «крыло» или «крышу». Они просто тогда потихоньку возвращались на свои святые места, свои земли, определенные им Богом и их собственным славным казацким прошлым. Запорожский кошевой атаман того времени Иван Малашевич так выразил суть психологического настроя запорожцев тогда: «пусть идут куда угодно, а я ни с места не сдвинусь; пусть себе дерутся или мирятся, нам до этого дела нет — нам надобно сидеть тихо, а кому надобны будем, те нас сыщут».
Как видим, жизнь и история решительно сметают с любого пути как тех, кто плетется за ними не спеша, так и тех, кто силится и спешит подтащить их к себе за волосы даже с самыми лучшими намерениями...
«ЖЕСТОКИЕ ИГРЫ»
Мы никогда их в этом не переиграем. Митинги, демонстрации, всевозможные выборы — это все-таки решение их а не наших проблем. Они сами придумали эту свою игру и играют в нее уже не одно тысячелетие...
Нужны ли мы им? Как зрители, слушатели, статисты — безусловно. Им нужны не мы, а наша увлеченность, внимание и интерес. Без всего этого их игра прекращается не начавшись, потухает и теряет всякий смысл. Зачем же тогда мы должны ее всегда поддерживать, бесконечно подкладывать дрова в этот костер? Ведь в нем безвозвратно утрачивается и наша жизнь, наше время и наши планы и надежды. Неужели и они ничего никогда не стоят?
Наши «народные», избранники и сами смеются над собой: «Не знаю, что с нами происходит. В курилках, буфетах, в гостях друг у друга, на всевозможного рода фуршетах мы всегда самые лучшие друзья и называем друг друга доброжелательно по имени. Но стоит на нас наехать телевизионным камерам или начать беседовать с каким-нибудь корреспондентом известной газеты или журнала — ведь так и подмывает сказать друг о друге какую-либо пакость»...
