(Отзыв на выступление Василия Стуса «Манифест прямой демократии» в №24 от 9 февраля c.г.)
Меня весьма заинтересовала тема выступления пана Стуса: хотя у нас и достаточно широкая сравнительно с советским социализмом демократия, но возможно, что слишком много демократии не бывает. Конечно, если такой избыток не порождает анархию — в нашей истории это тоже бывало. Поэтому сначала захотелось разобраться в общей позиции автора, задекларированной названием его выступления. О манифесте я давно не слышал — начиная и заканчивая произведением К. Маркса «Манифест Коммунистической партии» (кстати, он был впервые обнародован в феврале 1848 года — 160-летний юбилей!). А и действительно, что оно такое — манифест? Оказалось, что это, главным образом, торжественное обращение верховной власти к народу или же писаное обращение политической партии (другой организации) к своим сторонникам — того и другого нам хватает. Вот я и не знаю: стоит ли использовать это понятие в частных выступлениях. С демократией же якобы проще: мы все наслышались, что это — власть народа. Но сам народ с этой властью управится не в состоянии и потому вынужден кому-то делегировать свои права. Из-за этого вынесенная в заглавие «прямая демократия» тоже вызывает заинтересованность читателя. Но дальше мы узнали только о том, что «прямая демократия — это не примитивная форма демократии, а ее высшая форма» (понятно?). Вот таким образом удалось обеспечить заинтересованность читателей. Хотя, по-видимому, здесь уместным было бы упоминание афоризма У. Черчилля: демократия — это плохое дело, но ничего лучшего пока что выдумать не удалось.
Сначала пан Стус ссылается на результаты анализа объективных долгосрочных процессов развития системы государственного строя Украины, свидетельствующие о весьма высоком уровне нашей демократии. Я не историк социальных процессов, поэтому могу взять во внимание только два обстоятельства. Первой является, по- видимому, демократия Запорожской Сечи, которая сконцентрирована в «конституции» Пилипа Орлика. Но является ли именно это свидетельством демократических отношений в тогдашней общей (за границами Сечи) украинской среде? Главным же, по-моему, является факт вынужденного существования нашего народа в течение нескольких столетий в условиях имперской оккупации, когда о демократии и речи быть не могло. Особенно это касается коммунистической власти: если при царском режиме опале подвергались отдельные лица, то после революции 1917 г. основным манифестом большевиков было «грабь награбленное!». И речь шла здесь не только о материальных ценностях — ведь вместе с ними была уничтожена наиболее экономически активная прослойка общества. Она начала восстанавливаться только после «перестройки» — конечно, в давно пройденных развитыми демократиями условиях дикого капитализма. Но были же уничтожены не только материальные, но и демократические ценности революционного периода — общественные и партийные организации; и не только как таковые, но во многих случаях вместе со своим персональным составом. Таким образом, украинский народ потерял свою социально активную элиту. А те, кто остался, вынуждены были приспосабливаться к требованиям большевистской партии, демократические основы которой ограничивались «одобрямсом». Да и отечественные политические партии по своим внутренним порядкам («императивный мандат») очень похожи на КПСС по уровню демократии, хотя последняя и привлекала в свои ряды значительную часть населения. Но ведь современная правящая элита — это «советские люди», то чего от них ждать. Непонятным осталось для меня также утверждение о консервативности двухпартийной политической системы: ведь даже две партии лучше, чем только одна, а вместе с двумя правящими партиями существуют и другие их конкуренты.
Так почему мы должны надеяться, что в прогнозированной перспективе «влияние простых избирателей на деятельность государственных структур в Украине будет намного выше, чем в соседних странах и геополитических центрах» — интересно: какие страны и центры имел в виду пан Стус. И что ему позволяет утверждать, будто бы «тезис о том, что народ современной Украины не готов к демократии, абсолютно не выдерживает никакой критики».
На замену действующей структуры общегосударственного управления нам предлагается «новый центр государственной власти — механизм осуществления прямой демократии граждан» при помощи референдумов. Мы имеем весьма ограниченный опыт использования такого механизма, который свидетельствует о его большой сложности. Ведь кто-то должен сформулировать политику, которую должен поддержать народ, и (это главное!) сформулировать предложенные ему вопросы. Например, как будет сформулирован вопрос к народу: «Согласны ли вы с присоединением Украины к НАТО — органу международного обеспечения существования нашего государства (как есть на самом деле) / агрессивного военного блока (как считает пани Витренко)?» То есть какой вопрос — такой и ответ... Важен также порядок учета возможного вето участников — речь идет о блокировании значительным меньшинством населения ЕС Европейской конституции в условиях традиционной там демократии. Что же касается ступенчатой структуры государственного управления, то она у нас существует и современное правительство обещает постепенную ее децентрализацию. Но осторожно, потому что можно дойти и до нового памятника Екатерине ІІ.
То что же мы могли бы предложить следующим поколениям для развития демократии в Украине? Мне кажется единственным умным решением — изучение опыта более развитых демократий, отклонение имеющихся там недостатков и приспособление полезных в наших условиях достижений. Ведь это уже пройденный этап: «старшее поколение поставило на нас свой жизненный опыт». Сейчас настолько быстро — из поколения в поколение — изменяются социально-экономические, культурные и политические условия, что вряд ли мы можем что-то полезное предложить своим потомкам, разве что: не копируйте нас!
Ну а главное в демократии — это возможность выбора. С этого будто бы и началось интеллектуальное развитие человечества: Господь научил добру наших пращуров и в то же время создал ему как альтернативу искушения Сатаны — поэтому и предоставил нам всем право выбора. К сожалению, не всегда наш выбор бывает рациональным, в том числе — и политический.
