Украинскую историю, говорили классики, невозможно читать без успокоительных средств, так как это — постоянная круговерть уничтожения или и самоуничтожения. Но что они сказали бы теперь, когда уже в ХХ в. украинский народ потерял еще где-то более 20-ти млн. жертв голодоморов и войн? Какой еще народ может «похвалиться» такой грустной статистикой? И может ли это быть предметом гордости, или скорее это является основанием для боли и сожаления? Такого тоже много в украинском прошлом и даже еще больше в современном украинском обществе — постоянные жалобы на то, что не удалось что-то сделать в силу внешних обстоятельств, из-за врагов и недругов, в связи с неумением защищать свои интересы, уничтоженная и разрушенная украинская культура, народные песни, которые всегда начинаются с крика боли «Ой!», а потом — постоянное нытье и плач давно уже взрослых мужчин в повседневной жизни, — по этому поводу сказано уже много и можно сказать даже еще больше, хотя и делают это в основном как раз люди действительно не слишком хорошо настроенные по отношению к украинцам и Украине. Они преследуют свои цели — потому что им почему-то показалось, что это слишком важно для них — унизить украинца и убедить его в том, что его совсем не существует, или что ему все снится. Для нас же на практике это заканчивается чем-то другим — страхом перед тем, чтобы не дай Бог не начать себя неосмотрительно критиковать, чтобы этим самым не дать недругам еще одного повода для такого отношения к себе — и так рождаются уже новые идолы, последнего из которых мы чуть ли не породили уже совсем недавно… а потом происходит так, что украинцы так и остаются всю жизнь слабыми и перепуганными и всю жизнь молятся на своего выбранного кумира, боясь покритиковать его и исправить свои собственные недостатки…
31 октября 2004 года, теперь уже почти полтора года назад, в Украине прошли президентские выборы. Точнее — только их первый тур, но все последующие события были обусловлены тем, что проявилось уже тогда. И поэтому эти выборы сразу начали вызывать несколько тревожные и смешанные чувства — казалось непонятным, что нужно делать дальше, и самое худшее — именно тогда и проявился тот раскол Украины, о котором мы не перестаем говорить и по сей день. Но речь теперь уже не идет о восточной или западной Украине. Такое распределение существовало всегда, но в основном оно искусственно создавалось существующей на тот момент властью, которой оно было просто выгодно. А на практике все несколько иначе — северные районы Тернопольской области, исторически принадлежащие к Волыни, Ровенская и Волынская области, да и вся Волынь, которая географически расположена на западе Украины, ближе по духу восточной Украине, чем Винницкая или Киевская области, размещенные дальше на восток, а сечевые стрельцы и воины УПА воевали не только на Галичине. Но история с голосованием высветила новое, более естественное распределение — именно то, которое сложилось исторически, но которое еще никогда до сих пор не освещалось настолько ярко и рельефно. Показательной в этом плане была дискуссия на государственном телеканале двух далеко не основных кандидатов в президенты еще перед первым туром выборов. Один из них заговорил о каком-то «cлавянском cоюзе», насчитывающем уже более 100 или 200 лет — конкретное число не имеет значения, поскольку все равно это очень мало. И вот в этот момент и сам телеведущий тоже заинтересовался: «Да и действительно, откуда вы взяли именно такую дату?» Оказалось — от какого-то там съезда славян. Конечно, это смешно — от него считать историю славянского движения, если только Киев насчитывает более 1500 лет, и когда само славянство существовало, очевидно, еще и до того. Но не столь интересен даже сам вопрос, как реакция на него разных участников — киевляне не понимали, почему донетчанин считает только последние 100 или 200 лет. А что еще он должен считать, если историки еще до сих пор точно не знают, существовал ли уже Донецк 200 лет назад, или еще нет? Если Харькову — 300 лет, а Николаеву, Херсону и Одессе что-то около 200? Все эти города были созданы царской властью после того, как был уничтожен последний оплот украинской государственности — Запорожская Сечь. И на эти — тогда свободные и бескрайние, необжитые степи с плодородной землей — целыми селами и губерниями завозились крестьяне, помещики и чиновники из России. С тех пор прошло уже довольно много времени, чтобы все это опять, уже в сотый раз, перемешалось, но вполне очевидно и то, что это довольно сильный социальный и политический фактор, который все еще существует и который обязательно нужно учитывать, если мы хотим жить спокойно и слажено и построить стабильное и сильное государство.
То есть, по большому счету, сейчас мы получили как бы три Украины. Одна — западная плюс центральная, вторая — юго-восточная, Украина Екатерины II, и третья — это Донбасс. Но нет какого-то антагонистического противостояния между одной частью Украины и другой. Есть отличия в поведении, образе мышления и восприятии мира, а миф о таком противостоянии в основном очень часто просто сильно раздутый. Поэтому относительно юго-восточной Украины все понятно — нужно делать все, чтобы возродить украинское самосознание, поддерживать развитие украинской государственности, не унижая людей, которые там живут, — и рано или поздно мы станем лучше понимать друг друга. Когда-то за независимость Украины против многочисленной армии НКВД боролась одна только западная Украина, и ничего — теперь уже все верят в Украину, речь идет уже только о том, какой она должна быть. Но проблема Донбасса все равно стоит совершенно отдельно. Дело в том, что там живут в основном люди, которые заселили его в последнее время, буквально даже за последние 50—100 лет. У них нет даже той исторической памяти, как у всех «юго-восточных», у них есть только местный патриотизм. И, возможно, даже какая-то, вполне обоснованная обида на власть или на государство — потому что в свое время они или их родители приехали на освоение этого района, отдав на это свою молодость и свою жизнь, а теперь остались как бы на обочине истории, так что иногда их и вообще считают чуть ли не одними «бандитами». Но не следует думать, будто украинцы на Галичине чем-то лучше тех, которые живут в Донецке. Они, может, политически более грамотны, так как вышли родом из демократической Австро-Венгерской империи, но ничем не лучшие в моральном плане. И даже более того — самым интересным во всей этой истории является то, что значительная часть шахтеров родом из западной Украины. А каким был выбор у молодежи западной Украины после войны, в 50-х, 60-х годах прошлого века, чтобы хоть как-то реализовать себя в жизни и чтобы избавиться от вечного клейма «бандеровца»? Ехали на шахты, откликнувшись на призыв партии, и чтобы как-то заработать самому и чтобы мало-мальски помочь семье. Поэтому многие проблемы здесь носят какой-то не совсем простой или понятный характер, когда подсознательную и необоснованную ненависть к «западенцам» можно рассматривать уже вообще как что-то из сферы самого примитивного психоанализа, что-то вроде отношений между отцом и сыном-подростком, который самостоятельно пробует встать на ноги.
Поэтому такой вопрос: «Что делать с Донбассом?», который теперь стоит совсем отдельно, — большой и сложный, но ничего страшного в нем нет. Вариантов его решения может быть несколько: 1). На Галичине популярно мнение, что Донбасс нужно отпустить на все четыре стороны — пусть идет, куда хочет. Тем более что идти ему особенно без Украины и некуда, потому что в России донетчанин уже не будет никем особенным, а просто растворится в общей массе рядовых граждан большой страны. 2). Оставить все так, как есть — возможно, со временем все как-то решится, хотя тогда мы еще долго будем иметь проблемы с отдельными партиями. 3). Навести порядок, хотя никто толком так и не знает, как именно это сделать. 4). Согласиться на автономию Донбасса или федерализацию Украины — хоть это довольно опасно для общей стабильности в Украине, и я думаю, что в целом все это прекрасно понимают. 5). Прочее.
И вот об этом «прочем» и стоит поговорить. Вся эта проблема довольно сильно искусственно раздута, но она существует. И это разделение, хоть и возникло искусственно, несет в себе большой потенциал развития. Конечно, донетчанам обидно, что они в свое время пережили еще более трудные экономически времена, чем вся Украина — и они, может, и действительно в последние годы почувствовали какой-то экономический рост. Конечно, они боятся перемен и закрытия шахт так же, как и потери каких-то социальных гарантий, которые ассоциировались у них с советской властью, Советским Союзом или с украинской компартией. Но дело здесь даже не в этом, а в том, на что мы уже обращали внимание — что вся эта юго-восточная Украина во главе с Донбассом, голосовавшая за Януковича, почти не имеет своей истории и заселена в основном совсем недавно. Поэтому они все еще слишком молоды, у них нет исторической памяти и сейчас они просто несколько дезориентированы. Но с другой стороны — это именно тот кадровый потенциал, который может стать золотым резервом всей Украины, и в котором она сейчас так сильно нуждается. Поэтому им нужно помочь и поддержать их. А с другой стороны — вся Великая Украина имеет тысячелетнюю историю, но почти не имела своей государственности — именно поэтому она такая пассивная, инертная и утомленная, потому что состарилась, так и не став взрослой. Поэтому еще до сих пор в песнях взрослые украинские мужики тоскуют по маме и потому за годы независимости Галичина так и не дала ни одного действительно сильного политического лидера, как от нее того ожидали. И именно поэтому, именно эти юго-восточные области, и в первую очередь именно Донбасс и является тем резервом, той молодой кровью, которая может влить что-то новое в развитие всей Украины. К тому же в них есть еще что-то ценное, чего нет у остальной части Украины, чего нет даже на Галичине и на Волыни, — их генетическая память. Их родители всего еще каких-то одно-два поколения назад приезжали на эти земли, чтобы начать новую жизнь — и они еще помнят это по их рассказам. И именно это нужно теперь всей Украине — заново, по сути на новом, хотя и старом месте, начинать новую жизнь. Хотя, конечно, как именно это сделать и как это использовать, еще придется подумать. Бесспорно то, что со временем нужно будет реорганизовывать Донбасс, а может, даже и создать условия для миграции населения оттуда, из тех заброшенных шахтерских городков, где теперь уже просто невозможно жить — например, в малозаселенные районы юга Украины. Возможно, здесь нужно будет использовать что-то из советского опыта — какую-то систему льгот, направлений или программы освоения новых земель, возможно, даже с предоставлением жилья. Во всяком случае тот процесс, который начался еще при Януковиче, — что донецкие начали распространяться и «расползаться» по всей Украине — и действительно имеет под собой реальные причины. Донецким нужно дать их шанс нормального развития, возможно, даже — с какой-то привилегированностью в обучении, образовании, распределении на работу или в сферу государственного строительства. Это — наша «молодая Украина» — именно та, которая и может дать новый импульс развития для всей страны.
