9 мая на Марсовом поле я познакомился с молодыми представителями Донецка, приехавшими во Львов... на разведку. Сказали, что если удастся найти работу, то купят хоть старенький дом в селе, только бы не возвращаться туда, где похищают и убивают украинских активистов, где сепаратисты и уголовники чувствуют себя полновластными хозяевами региона. Во Львове Славику и Любе (фамилии просили не указывать, чтобы не навредить родственникам) очень нравится — город и без того красивый, а в мае — это просто рай!
• Потом мы обратили внимание на приятную русскоязычную женщину средних лет, которая давала интервью телевизионщикам. Она говорила журналистам о том, что никто ее, россиянку, во Львове не обижает — мало того, она дружит... с украинскими националистами. В частности с бывшей подпольщицей, связной Романа Шухевича Дарией Гусяк. Конечно, это успокоило гостей города, которые слушали рассказ. Приятно удивлены были и мои донецкие друзья. Они много слышали о главнокомандующем УПА генерале Шухевиче, да и связную Дарку Гусяк помнят по фильму «Непокоренный».
• Изъявили желание познакомиться с ней. Я подумал, что это действительно была бы символическая встреча людей трех поколений: подпольщица, которая не так давно отметила свое 90-летие, дочь российского солдата, который освобождал Украину, и молодых супругов из Донбасса. Поговорил с Региной Ивановной (так звали коммуникабельную русскоязычную львовянку), и она согласилась: это действительно была бы интересная встреча.
...И вот мы в квартире Дарии Гусяк. Хозяйка радостно встречает представителей Донецка. Видно, что она в курсе последних событий. На несколько минут отлучается на кухню, чтобы угостить нас чаем. А когда возвращается, то много расспрашивает о ситуации на Донбассе. Понимает, что местные лидеры вряд ли смогут изменить жизнь шахтерского края. Потому что все там очень коррумпировано, а жить по-другому народ не привык. И большинство людей не понимает, что именно Майдан подарил им лучшие перспективы. Но для этого надо слушать Киев, а не кремлевских кукловодов. Выразила свое недовольство позицией донецких сепаратистов:
— Слышала, что они не хотят платить налоги в Киев, но уверены, что именно Киев должен вкладывать большие деньги в реконструкцию шахт. Где же здесь логика? Хотите быть самостоятельными, будьте самостоятельными во всем!
• Потом мы долго говорили о межнациональных отношениях. Бывшая подпольщица выразила свою точку зрения о негативной роли российского шовинизма, Регина Ивановна пытается немножко сгладить острые углы, доказывает, что украинцы и россияне вовсе не обречены на вражду:
— Мой отец, Иван Морозов, родом из Горьковщины. Теперь город Горький опять стал Нижним Новгородом. Он освобождал Украину от гитлеровцев, а по завершении войны жил во Львове до 1947 года. Хотя был учителем русского языка, но заинтересовался и украинской культурой, привез домой немало украинских книжек. Читал мне, в частности, и произведения Ивана Франко на языке оригинала. Может, поэтому я Франко люблю даже больше, чем Шевченко... А еще у нас были произведения Солженицына. Поэтому и отец, и я немного критически относились к советской власти.
• Говорила женщина долго, расскажу только основное. Во Львов Регину забрал муж-украинец. Родственники сначала боялись отпускать в «столицу бандеровцев», но отец успокоил: «С твоим характером, дочь, ты нигде не пропадешь. Там тоже хорошие люди есть...» Слова отца, который немного знал Галичину, оказались пророческими. Теперь у Регины Ивановны четверо детей. Все они любят Украину. Один сын занимался боевым гопаком, второй пел в детском хоре «Дударик», третий окончил «Львовскую политехнику». И старшая дочь Катюша, которая родилась в России, тоже полностью интегрирована во львовскую жизнь. Да и могло ли быть по-другому? Пани Регина считает, что многое зависит от позиции самих украинцев:
— Когда ездила в Россию, чтобы навестить свою родню, неоднократно была свидетелем украинских национальных «комплексов». Пока заробитчане едут по Черниговщине, разговаривают на родном языке. А подъезжая к границе, собирают все, что было на столах, пакуют вещи, напрягаются и... переходят на русский язык. Я и говорила не раз: ребята, что с вами произошло? Чего испугались? Почему застеснялись? И сама перехожу на украинский, чтобы как-то их поддержать, но это не всегда помогает. А могли бы как-то дипломатично (как я во Львове) сохранять свое национальное «Я», не обижая того народа, на территорию которого въезжаешь. А еще я сказала бы так: если уж есть независимая Украина, то ее граждане должны равняться на все лучшее, а не на худшее. И надо научиться пропагандировать свое. Тогда и национальные меньшинства будут уважать все украинское.
• Дария Гусяк выражает свое мнение. Мол, определенный процент толерантных россиян вовсе не гарантирует безопасность украинцам, которые живут в России. Ведь, чтобы отравить жизнь, достаточно и небольшого количества шовинистов. Молодые представители Донецка внимательно слушают. Они симпатизируют как россиянке, так и украинке. Русская культура им очень близка, но и легендарная подпольщица, которую до сих пор знали только по фильму «Непокоренный», похоже, права. Идеология — вещь далеко не второстепенная. Слава выражает свое мнение:
— Директор нашей школы был идейным коммунистом, и он понемногу навязывал нам эту идеологию. В школьных программах этого не было, но определенная атрибутика навязывалась: учеников заставляли выкладывать из камней красную звезду, надписи «Миру — мир» и т. п. И «Зарницы» регулярно проводились. Любовь к Украине нам точно не прививали. Даже украинские филологи были пассивными и равнодушными к украинству. Говорили: «Хотите, читайте произведения украинских писателей, хотите — не читайте. Вам же самим дальше учиться...» И познавательных поездок было мало. За все школьные годы только две: в Киев и в Святогорск. Есть люди, которые даже в областном центре ни разу не были, хотя туда ехать максимум час. Откуда же возьмется любовь к Украине?
• Я в свое время увидел фильмы «Пропавшая грамота», «Белая птица с черной отметиной», «Непокоренный». Не школа, а эти фильмы повлияли на уровень моего украинского патриотизма. Позже до многого я доходил собственным умом. Например, если сепаратисты говорят, что они не за Россию, а только за автономию в составе Украины, почему же срывают и жгут украинские флаги? Почему так агрессивно реагируют на украинский язык? Почему все украинцы для них — это «Правый сектор»?
Люба добавляет:
— Я впервые праздновала во Львове 9 Мая. Не думала, что будет так спокойно, мирно, торжественно. Но когда я буду говорить об этом моим землякам, они не поверят. Люди у нас глухи, слепы, зазомбированы. Есть и сознательные украинцы, но такие молчат, потому что говорить что-то в поддержку Украины стало опасно. В прошлом году мы побывали в Западной Украине, и нам здесь очень понравилось. Но даже родственники наши считали, что мы ездили сюда... за наркотиками. Поскольку галичане нас хорошо принимают и бесплатно кормят, то не могут же они делать это просто так. Им нужны или будущие активисты «Правого сектора», или наркокурьеры. Короче говоря, там у людей настоящая каша в головах... Как на это все влиять? В этой ситуации влиять можно разве что на какую-то часть населения. Нужны украинские фильмы, патриотические передачи. Отключить Интернет не по силам даже «президентам» так называемых сепаратистских республик. Но передачи должны быть правдивые и чрезвычайно интересно сделаны — что-нибудь на Донбассе уже не «прокатит». А еще надо намного интенсивнее работать в тех соседних регионах, где сепаратисты не имеют большого влияния.
