В последнее время поэту Павлу Тычине уделяется особенное внимание. Печатаются о нем статьи, эссе, читаются лекции, пишутся диссертации, посещают его малую родину — село Пески на Черниговщине. Таким вниманием, кажется, не пользуются его современники, репрессированные братья по перу — деятели украинского культурного Возрождения 20—30-х годов прошлого века. В чем дело?
Газета «День» также разместила на своих страницах статью о П. Тычине журналистки Н. Зинченко под названием «Рафинированный интеллигент» (№ 9—10 от 21 января 2011 года). Это добросовестное, отстраненное изложение рассказа правнучки поэта Татьяны Сосновской. Однако о творческих достижениях «раннего» Тычины говорится в ней бегло, основное же внимание акцентируется на его успешной карьере, продвижении в самообразовании и мягком характере.
А что случилось с поэтом? Куда делся гражданин, украинский патриот, автор замечательного стихотворения о героях Крут? Почему замолчал? Как поэт, влюбленный в красоту художественного слова, музыку, мгновенно скатился от непревзойденных «Сонячних кларнетів» к омерзительному, садистскому стихотворению «Партія веде»? А власть настолько высоко оценила это стихотворение, что он вошел в школьную программу, и этим духовным ядом кормили детей. (Впрочем, этого Тычину школьники так и не приняли). Почему так быстро продвигался П. Тычина по карьерной лестнице? То его назначают комиссаром народного образования УССР, то назначают председателем Верховной Рады УССР, то человеку без высшего образования присваивают звание академика — научную степень без предварительной защиты диссертации?
Такие волюнтаристские действия власти и вызывают усиленный интерес к личности П. Тычины, порождают вопросы: почему и как? На большинство этих вопросов в условиях свободы информации уже давно есть ответы. (См. статью Игоря Сюндюкова «Нежность, порубанная сталью», «День» № 58 от 29 марта 2002 года. — Ред.) Но доказательства этого известны не всем.
Внимание органов (ГПУ, НКВД) Тычина привлек как человек неординарный, талантливый (а нужно, чтобы все были серенькими и роста одинакового) и как автор опасного стихотворения о героях Крут. И заработало «красное колесо» уничтожения по отшлифованной методике. Сначала человека как следует запугали (шантаж, издевательства, угрозы). Разглядев же в Тычине человека слабодушного, поманили соблазнами спокойной комфортной жизни на их условиях. И не стало поэта — родился не-поэт, другой Тычина. Чинуша, работу которого выполняли помощники.
Возникает вопрос. Можно ли безоговорочно осуждать человека, который стоит перед трудным выбором: жизнь или смерть, свобода или многолетние тюремные казематы, что почти одно и то же. Но не все были слабодушными и так быстро сдавались. В том-то и дело. И когда думаешь о таком продолжительном преданном служении власти, бесстыдном многолетнем пользовании привилегиями, возникает какое-то смятение чувств. Понятно, что П. Тычину использовали в качестве определенного «спецпроекта» — на его примере показать другим, какими щедротами засыпает власть тех, кто умеет с ней «договориться».
И еще одно «почему?». Почему годы терпел? Почему оставался тихим и покорным и ни разу не сорвался, не взорвался какими-то протестными действиями? Потому что в условиях ежедневного неусыпного надзора это привело бы к гибели. «Несчастный случай», пышные похороны и тому подобное. Дело известное.
Но приходит в голову: может, те плохие стихи, которые написал «новый» Тычина, и были формой скрытого протеста против своих палачей. Хотели своего Державина, а получили поэта, чьи стихи годятся только для пародирования.
Да, Тычину как поэта уничтожили как раз на взлете его таланта. Но не в силах были уничтожить того, что он уже успел создать до пресловутого перелома в его жизни. Этого Тычину, которого мы называем «ранним» Тычиной, мы любим, ценим и восторгаемся его выдающимся талантом. Слава ему обеспечена.
Но не забудем и «позднего» Тычину, к которому до сих пор наблюдаем предвзятое отношение многих. Его судьба — поучительный пример для одних и повод для размышлений и философских обобщений для других.
