Грохот войны на Кавказе и торжественные фанфары Олимпиады в Пекине заглушили информацию о редком конкурсе среди украинских ребят, более важном, чем всевозможные псевдосоциологические анкетирования, опросы и исследования. «Дети эмигрантов о себе» — такая была предложена тема его участникам. Самые лучшие письма удостоились высокой оценки на международном конгрессе украинской диаспоры, который этим летом состоялся во Львове. Кроме писем, дети представляли также свои плакаты и рисунки. Похвально, что Международный институт образования, культуры и связей с диаспорой планирует до конца года издать все материалы, присланные на конкурс «Дети эмигрантов о себе».
Сам я узнал об этом из еженедельника «Зеркало недели», недавно напечатавшего материал Романа Дидула «Не треба їхати далеко, за вами плачуть діти». Его автор прочитал более 60 писем ребят, и, как признался он, «вот уже который день выжигают они мне душу». И с этим трудно не согласиться. Все исповеди детей действительно потрясают до глубины души. «Драматический роман в письмах» — так я назвал бы их письменные работы. Почему «драматический»? А потому что искренне верю: трудное всегда требует нашего внимания, анализа — во благо растущего человека, во имя того, чтобы ошибки не повторялись, пока касаются они такого хрупкого материала, как ребенок.
Читать эти письма нелегко. Они состоят из обычных, знакомых каждому слов. Типичные, сказали бы мы, письма, если бы в знакомые, обычные слова не были облачены чувства такой силы, что заставляют признать: перед нами уникальные человеческие документы, трогательные, серьезные, полные тревоги... Это в особенности понимаешь, когда письма ложатся рядом с другими, исполненными печали — да существует ли родительская любовь или она только в книгах? Полными сетований — так плохо жить без родителей, так трудно без них. Пропитанными горечью — разлука обескровила наше чувство...
Делясь своими впечатлениями, буду прибегать к цитатам из реальных писем реальных детей. Ведь как бы ни стремился автор к подлинности, рассказывая о конкурсе «Дети эмигрантов о себе», мне все-таки недостанет слов, чтобы передать настоящую горечь, исходящую из глубины детских душ. Приведу ряд отрывков из них.
«Автобус покачнулся и поехал. Полетел белым лебедем — и сразу же стал черным злым вороном: он увез от меня маму...» — с болью в сердце вспоминает Ирина Цибах, 14 лет, из г. Ровно. «Разве может солнечное тепло заменить материнское?» — вопрошает 13-летняя Галина Слободян из села Голгофа, что на Тернопольщине. А Оксана Пихней, 17 лет, из Ивано-Франковска свое письмо заканчивает так: «За десять лет только дважды видела маму, и больше никогда ее не увижу. Судьба забрала ее у меня, сестрички и отца». «Когда ты уехал, я был еще совсем ребенком, а сейчас я достаточно взрослый, чтобы понять, что с тобой происходит. Помню тебя веселым, жизнерадостным. Ты играл на кларнете и любил петь украинские песни. А теперь, когда приезжаешь в короткий отпуск, я вижу печаль в твоих глазах, ты очень редко бываешь веселый... Возвращайся. Я не хочу, чтобы ты пополнил ряды эмигрантов в Испании или Португалии или где-либо еще... Я не хочу быть сыном эмигранта и разговаривать только с твоей фотографией», — это строки из конкурсного письма 13-летнего Святослава Степанчука из Луцка. «Что у меня забрала разлука? — откровенничает Ирина Романюк, 14 лет, из г. Ровно. — Во-первых, украла детство, лишила возможности радоваться каждому дню, каждому мгновению. Во-вторых, забрала покой и уверенность в завтрашнем дне, потому что все больше и больше я слышала о покинутых детях, о разводах родителей, о трагических случаях, происходящих с заробитчанами. Я не видела радужных снов, а самым лучшим утром было то, когда во сне встречалась с родителями...» «В нашем классе больше половины учеников — полусироты из-за этих заработков, — рассказывает Леся Максимишин (16 лет, г. Тернополь). — А в учебниках читаем, что наша страна богата плодородными землями, на которых цветут сады, хлеба колосятся... Если мы такие богатые, то почему мы такие бедные? Почему люди едут в чужие страны, когда у нас работы хватает? Никак не могу понять этого».
Кто тут виноват? Власть, которая мало заботится о создании в Украине новых рабочих мест? Западноукраинская семья, где не так уж и редко отец или мать, а то и оба родителя общаются со своими детьми исключительно по мобилке, поскольку они зарабатывают на кусок хлеба и какое-то там будущее в португалиях и испаниях? Не знаю, кто и что испытал, прочитав приведенные выше строки из детских писем, а мне как-то совсем неуютно на душе. Впору прокричать: люди, возвращайтесь поскорее домой — вас дети ждут! Впору заплакать, да не порознь, а всем вместе, всей страной! Потому что эмигрантская динамика в Украине быстро набирает обороты.
И все же письма детей мне понравились — своей, скажу так, человечностью — добросердечием, детской внимательностью к мельчайшим подробностям взаимоотношений в семье, заботливостью о судьбе родителей, находящихся на заработках за границей, и оценкой современной власти в Украине. Именно на нее они возлагают вину за все свои беды и переживания. Вот что пишет 12-летний Сергей Чепара из Межгорья, что в Закарпатье. Он потерял отца — тот не вернулся из России. Теперь за границей мама, остался с бабушкой. «И я спрашиваю себя снова и снова: почему? Почему наши родители должны работать в чужом государстве? Почему наша Родина, такая большая и богатая, выбрасывает своих граждан, как жестокий хозяин — щенков? Неужели ей не нужны трудолюбивые руки? Где вы, те великие мужи, вожди нашего государства? Вы же обещали на выборах привести Украину к счастливому будущему. Так где оно?..»
Тема, что и говорить, — острейшая. Какой же выход из детского бедствия? Лучшим из них было бы исчезновение массовой трудовой эмиграции, конечное исчезновение — в идеале или резкое сокращение — как приближение к идеалу. Смириться со сложившимся положением вещей было бы несправедливо по отношению к детям родителей-эмигрантов. Ведь речь-то идет о таком краеугольном в социальном смысле понятии, как защита детства, защита интересов детей.
Естественно, когда ребенок живет с родителями или хотя бы с матерью. Неестественно, когда он растет хотя и в добротном, и в ласковом, и в теплом, но все же не в родительском доме. Знайте, взрослые, что вот сейчас, в этот самый миг, когда вы читаете эти строки, дети, много детей, разумных и совсем еще малышей, жаждут самого малого: доброй взрослой ладони. Матери и отца! И как же мелки, как ничтожны наши невзгоды перед лицом этой неизбывной детской жажды! Горько об этом говорить, но без попечения родителей дети остаются по вине — или беде — самих родителей. Вообще, когда читаешь письма детей эмигрантов, не покидает ощущение: как же бездумен, как беспечен и как виноват мир взрослой родни этих ребят! Как безжалостен! И как наказуем! Нет, о наказании законом речь в данном случае вовсе не идет. У детского суда своя правда, и диву даешься его порой недетской высоте и праведности непрощающих истин.
И, наконец, последнее. Ребенка можно родить. Но — для чего? Только для счастья, для радости — ответ один! Родить на беду — какая бессмыслица! Какая жестокость! Но если дитя рождено, разве ответственность должна отступить? Да она только вступает в свои права.
